Иван Лыков - В грозный час

Фашисты, взбешенные потерей столь важного для них опорного пункта, поставили перед собой цель во что бы то ни стало уничтожить оказавшийся по существу в их тылу советский батальон. Они повели на его позиции атаку за атакой. Так длилось целых две недели.

Наконец, чтобы все-таки сломить упорство батальона, гитлеровцы бросили в бой силы, вдвое превышавшие наши по численности, предварительно пустив в ход авиацию и артиллерию.

Это был самый жестокий бой, не раз переходящий в рукопашные схватки.

Особенно тяжелая обстановка вскоре сложилась на правом фланге батальона, где оборонялась рота лейтенанта С. М. Усольцева. Большая группа фашистских автоматчиков оказалась в тылу этого подразделения.

Тогда, отобрав с десяток бойцов, политрук роты З. X. Незаметдинов повел их в контратаку на прорвавшихся в тыл фашистов.

Но эти силы были слишком малы. И неизвестно, чем бы все кончилось, не приди этой горстке на помощь комиссар батальона П. Н. Шерстов, на свой страх и риск снявший с левого фланга взвод сержанта А. П. Барамурдинова…

Снова атака фашистов была отбита. Но и ряды нашего батальона сильно поредели. И тогда по приказу комбрига он оставил свои позиции, пробился и вышел к селу Шеино.

* * *

Юрьево…

Когда я встречаю в книгах или газетах название этого небольшого населенного пункта, расположенного северо-восточнее Звенигорода, перед глазами снова и снова встает образ комиссара стрелкового батальона политрука Петра Николаевича Шерстова, человека поразительного бесстрашия.

…Никто тогда не ожидал атаки противника из Воронине. Больше того, наша разведка доносила, что там все спокойно.

И вот во второй половине дня большие силы фашистов внезапно атаковали Юрьево. А там, как назло, оставался только штаб стрелкового батальона. Роты же согласно приказу командира 22-й танковой бригады, в чьем временном подчинении находился тогда батальон, уже покинули Юрьево и вышли в исходное положение для атаки противника в районе деревни Писково.

Первым фашистов, атаковавших без предварительной артподготовки, заметил политрук П. Н. Шерстов.

— Быстрее грузите штабные документы и рацию! — крикнул он красноармейцам вывода управления. А сам, заскочив в штаб, схватил висевший у двери свой верный ППШ и уже с порога позвал заместителя командира батальона Тисленко.

Младший лейтенант Ф. М. Тисленко, тоже, как и политрук, бийчанин, в этот момент хлопотал у саней, укладывая в них штабное имущество. Заслышав оклик комиссара батальона, поспешил к нему.

— Вот что, земляк, — сказал младшему лейтенанту Шерстов. — К батальону нам теперь дороги нет. Перерезана. Так что поскорее заканчивай погрузку и двигайся в сторону Павловской слободы. И никуда иначе, понял?! А мы постараемся, сколько можно, задержать здесь фашистов.

— С кем? — удивленно поднял брови замкомбата.

— С ними! — Комиссар кивнул на красноармейцев взвода управления.

Их было всего девять человек, девять бойцов, оставленных специально для погрузки имущества штаба. Он, политрук Шерстов, десятый. А гитлеровцев, даже по предварительным подсчетам, около сотни.

Выходит, один к десяти. Что и говорить, соотношение — хуже не бывает.

Ох, как же не хотелось младшему лейтенанту Тисленко оставлять в такой опасной ситуации своего комиссара! Поэтому-то он и попросил Шерстова:

— Разрешите и мне остаться, Петр Николаевич…

— Сейчас не время торговаться. Выполняйте приказ, товарищ младший лейтенант! — сухо отрезал политрук. И, обращаясь к красноармейцам взвода управления, скомандовал: — Товарищи бойцы, за мной!

От избы к избе, чтобы не быть преждевременно замеченными, группа политрука П. Н. Шерстова вышла к околице деревни, рассредоточилась. Бойцы залегли и стали ждать команды комиссара.

А политрук Шерстов не спешил. Он лежал за высокой поленницей и считал приближавшихся фашистов:

— …Сорок восемь… пятьдесят… пятьдесят три… Многовато, однако.

Гитлеровцы шли быстро. Метрах в трехстах от деревни они развернулись в цепь и только тогда застрочили из автоматов. Били наугад — вероятно, для собственного приободрения.

— А жидковаты господа фашисты на выдержку, — усмехнулся Петр Николаевич, поудобнее прилаживая свой автомат.

Тут к нему подполз один из бойцов группы, попросил:

— Товарищ политрук, можно, я рядом с вами буду?

Посмотрел на него Шерстов и понял: новичок, для него, может, это первый бой. Робеет, вот и жмется к нему, командиру. Что ж, на войне это естественно.