Мэри Габриэль - Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер - пять художниц и движение, изменившее современное искусство]

Нью-йоркские художники-авангардисты отказывались участвовать в этих актах «культуры для широкого потребления». Ее продвигали официальные круги, и она была призвана поддерживать и ободрять публику, но не просвещать [558] Ashton, The Life and Times of the New York School , 148–149. . «Каждый день репортажи и фотографии с войны все больше убеждали нас, что мы не можем игнорировать реальность в угоду мечте, — говорил Филипп Павия. — Мы же не страусы, чтобы при приближении страшной опасности закрывать глаза и прятать голову в песок» [559] Edgar, Club Without Walls , 24–25, 39. . Очевидно, люди нуждались в новом искусстве. Оно выражало бы происходившее в реальном мире, но не в буквальном виде, как у соцреалистов, и не в идиллических, ностальгических образах. По мнению Элен, долг художника во время войны, как, впрочем, и в мирные времена, заключался в «раскрепощении разума» [560] Elaine de Kooning, interview by Charles Hayes, 12. . Но для этого нью-йоркским мастерам нужно было начать с чистого листа. Они, конечно, могли опираться в своих работах на прошлое, но нуждались в собственном визуальном языке, который позволил бы отражать окружающий мир, пропуская его через мир внутренний. И именно в тот момент, когда к ньюйоркцам пришло это осознание, город заполнила экстравагантная толпа художников-изгнанников. Среди них выделялся один француз, военный психиатр, переквалифицировавшийся в поэта. Он-то и помог американским художникам встать на нужный путь. Поэта звали Андре Бретон, и его послание, на удивление созвучное идеям Джона Грэма, было столь же элегантным, сколь и простым: смело рискуйте и позвольте бессознательному водить вашей кистью [561] Julien Levy, Surrealism, 3, 188; Ashton, The Life and Times of the New York School , 115–17; Arnold Hauser, The Social History of Art , vol. 4, Naturalism, Impressionism: The Film Age , 222; Robert Hughes, The Shock of the New , 212–213; Alex Danchev, ed., One Hundred Artists’ Manifestos , 247–248, 273–274. Французский поэт Гийом Аполлинер изобрел термин «сюрреализм» в 1917 г. для описания балета «Парад», над созданием которого работали Пикассо, Жан Кокто, Эрик Сати и Леонид Массин. Три года спустя Бретон использовал этот термин для описания новой реальности искусства — «сюрреальности», или, как он выразился, «абсолютной реальности», — найденной или пережитой художником во сне, рожденной из подсознания или из чувственного желания, то есть из сфер, неподвластных разуму. Результатом такого искусства должна стать свобода от того, что большинство людей воспринимает как неизбежную действительность. Глава 9. Интеллектуальная оккупация .

Стоило художникам завидеть Бретона в зеленом костюме, с зелеными очками на носу и книгами по медицине, торчавшими из карманов, как они «устремлялись за ним, как пастушьи собаки за отбившейся от стада овцой» [563] Levy, Surrealism , 12; Peggy Guggenheim, Out of This Century , 189; «Philip Pavia Talks on the War Years», 17; Hughes, The Shock of the New , 212. . Ньюйоркцы все чаще с радостным недоверием встречали то тут, то там людей, чьи имена они знали по французским художественным журналам. Теперь герои статей то проходили мимо, то проезжали на велосипеде неподалеку. Например, Марселя Дюшана, только что прибывшего из Касабланки, видели играющим в шахматы на скамейке в Вашингтон-сквер-парке. А художника Андре Массона, приехавшего из Парижа, замечали стоявшим посреди дороги с оживленным движением. Его так пугал нью-йоркский трафик, что он мог замереть от ужаса прямо посреди улицы, которую переходил [564] Gill, Art Lover , 298; oral history interview with history interview with James Thrall Soby, AAA-SI; «Philip Pavia Talks on the War Years», 18; Ashton, The New York School , 118. . Но самым колоритным был все же Бретон. Поэт, хоть и был напрочь лишен чувства юмора, служил магнитом для фантастически комических ситуаций. Например, однажды у пересечения 53-й улицы и Седьмой авеню Билл де Кунинг заметил через дорогу человека, который дико махал руками перед своим лицом. «Это был Бретон, и он боролся с бабочкой, — рассказывал Эдвин Денби. — Коварная бабочка вероломно напала на парижского поэта в самом центре Нью-Йорка» [565] Passlof, notes and interviews for «The 30s: Painting in New York», Pat Passlof Papers, AAA-SI; John Bernard Myers, interview by Barbara Rose, March 12, 1968, Series V, Box 13, R3, GRI. . Короче говоря, с появлением сюрреалистов и без того необычная жизнь Нью-Йорка времен Второй мировой войны стала еще более странной.