Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Но наиболее важным из этих воображаемых проектов стал Ring of Fire , который Фил воспринимал, как продолжение «Высокого замка». Нельсон пишет, что название «связано с кольцом вулканов и сейсмических разломов на северной границе Тихого океана, соответствующей Японской империи». В сюжете «возникает чрезвычайно творчески плодовитое общество под названием Амеразия, которое создает несколько бессмертных произведений искусства, объединяющих влияние Востока и Запада, но оно было полностью разрушено в первый день Третьей мировой войны, со всеми своими художниками, писателями и музыкантами, уцелел только один из них, чем и заканчивается роман». Обсуждался и третий том – Fuji in Winter . Нельсон вспоминает, что там «описывалась короткая и апокалиптическая война, которая почти полностью уничтожила человечество, но закончилась с ноткой надежды, так как из руин восстает новая религия, которая сочетает в себе лучшие элементы всех прежних религий». Все это вместе предполагалось назвать «Амеразиатская трилогия».

Идей было множество, но Фил впервые страдал от писательского ступора. Он боялся, что это навсегда. Объединение творческих усилий с другими писателями представлялось своего рода выходом. Именно в этот период были начаты оба произведения с соавторами, написанные за всю карьеру Фила, – «Захват Ганимеда» и «Господь Гнева» (роман начат совместно с Тедом Уайтом, закончен уже с Роджером Желязны; опубликован в 1975 году).

Еще одним НФ-писателем, с которым Фил подружился, был Рон Гуларт. Именно Гуларту, летом 1964 года, Фил послал длинное письмо, в котором он впервые подошел к созданию подробной схемы построения романа. Однако ни об одном из его романов не скажешь, что он соответствует «чертежу», предложенному в письме, – Фил отклонялся от намеченного плана, как только он чувствовал прилив творческой энергии. Но это письмо раскрывает те методы, которые использовались для создания множественных точек зрения в «филдиковских» мирах. Это также поразительное письмо, написанное во время творческого ступора, – возможно, именно оно помогло Филу уверить себя, что он сможет снова взяться за свое дело.

В первых трех главах, говорит Фил, следует представить трех главных персонажей. В первой главе:

Появляется персонаж, не главный герой, а «недочеловек» ( subhuman ), в котором и жизни-то нет, который представляет собой обыденного человека, который существует на протяжении всей книги, но, скажем, пассивно; мы узнаем весь мир или его основы по тому, как с ним взаимодействует этот персонаж; это «парень, который платит по счету», «мистер Налогоплательщик» и так далее. ОК. В нем нет ничего драматического, но, что более важно, через него мы видим тот мир, в котором он живет, и в этом-то роман отличается от рассказа: это не развитие событий, которое доходит до кульминации в Сцене или во время Кризиса, но, как я уже сказал, – это «целый мир»… «со всеми закупоренными дырами», – как говорит Ортега-и-Гассет [148] Хосе Ортега-и-Гассет (1883–1955) – выдающийся испанский философ. Приведенная в тексте мысль выражена в его знаменитом труде «Восстание масс» (1929). .

Во второй главе появляется главный герой ( protag ), имя которого должно состоять из двух слогов вроде «Том Стоунсайфер», который противостоит односложному «Элу Гланчу» [149] «Фамилия» «героя» может быть переведена как «полное ничтожество» (впрочем, в оригинале тоже не два, а три слога, разве что две основы); вторая «фамилия» действительно на английском языке состоит из одного слога и может быть переведена как «угрюмый, мрачный». – «недочеловеку» ( subhuman ) из первой главы.

Главный герой работает – и здесь следует ввести некий Институт, или некую организацию, или какой-то бизнес, или, хорошо, нечто такое, что расскажет нам, чем занимается «мистер С.»: его функция. Мы также узнаем личную (или частную, или семейную) жизнь «мистера С.». Его супружеские или сексуальные проблемы, либо какое-то беспокойство, не связанное с его работой на корпорацию… у нас здесь нет времени на фон, массив или абстракции; у нас должно возникнуть внезапное ощущение того, что происходит прямо сейчас; возникает неотложная проблема, решение которой требует ввести кого-то еще, вроде жены, брата и так далее. Понимаете?

В третьей главе появляется персонаж, который выше двух предыдущих по статусу, и пределы романа расширяются:

Мы меняем направления сюжета и начинаем развивать его по законам, не приемлемым для короткого рассказа. Мы продолжаем вести речь о «мистере С.» и «недочеловеке» «мистере Гланче»… некоторым образом. Но, с другой стороны, хотя мы и продолжаем возиться с «мистером С.», мы оказываемся уже в другом, сверхчеловеческом измерении. Это большая проблема, связанная с «Ними», к примеру, – с вторжением на Землю, с иным разумным существом и так далее. И через глаза и уши «мистера С.» мы мельком видим впервые эту сверхчеловеческую реальность и человека – можем ли мы назвать его «Мистером Сверхчеловеком» ( Mr. Ubermensch )? – который обитает в этой сфере; […] точно так же как «мистер Г.» – налогоплательщик, а «мистер С.» – это «Я», средний человек, «мистер СЧ.» – это «мистер Бог», «мистер Большой». Он – Атлас, несущий на своих плечах всю тяжесть мироздания, если так можно сказать, но он является воплощением зла, и он может нести зло – или добро; в любом случае сила несет в себе ответственность, а она причиняет боль; она отягощает, старит его… при этом он достаточно большой, чтобы исполнить свое высокое предназначение; он в состоянии вынести это; он вполне самодостаточен.