Составитель-Дмитрий Нич - Варлам Шаламов в свидетельствах современников

«Дорогой Олег Николаевич.

Я очень рад, что именно Вы будете писать обо мне для «Литературной энциклопедии». Отвечаю на Ваши вопросы. Я родился 18 июня 1907 года в городе Вологде. Список вышедших книг (стихотворных сборников) невелик:

1. «Огниво» –1961, г. Москва, Изд. «Советский писатель».

2. «Шелест листьев» – 1964. То же издательство.

3. «Дорога и судьба». 1967. То же издательство.

4. «Московские облака» – выходят в «Советском писателе» в июле нынешнего 1972 года – так мне обещали в издательстве.

Сборников прозы у меня нет, хотя меня хорошо печатали «до»: рассказы «Три смерти доктора Аустино», в N 1 «Октября» за 1936 г. «Возвращение» в журнале «Вокруг света», N 12 за 1936 г. «Пава и древо» – в «Литературном современнике», N 3 за 1937 г. Очерк «Картофель» был напечатан в «Колхознике» М.Горького, в N 9 1935 г. «Мастер, переделывающий природу» (о Мичурине) – в журнале «Прожектор», N 8 1934 г.

Недавно я просмотрел мои старые вещи. Рассказов там просто нет в том понимании жанра, какого я держусь сейчас. Там и нравственные требования были иные, и внутренний толчок иной, и техническое вооружение отличалось от нынешнего.

«После» был напечатан только «Стланик» – один из серии «Колымских рассказов» – в журнале «Сельская молодёжь» – N 3 за 1965 г. «Вопросы литературы» напечатали мою статью «Работа Бунина над переводом «Песни о Гайавате».

Первые стихи я напечатал в возрасте 50 лет, хотя писал стихи с детства, в журнале «Знамя» в 1957 году (N 5) – цикл «Стихи о Севере». С этого времени печатаю стихи постоянно – в журналах «Москва», «Знамя», альманахах «День поэзии». Главный же журнал, где я постоянно печатаю стихи, – это «Юность». Б.Н. Полевой и редакция дали мне возможность, несмотря на запоздание, определить своё поэтическое лицо.

На все мои стихотворные сборники было много рецензий и откликов. Наиболее мне дороги рецензия Слуцкого на «Огниво» – «Огниво высекает огонь» («Литературная газета», N 5, Х.1961 г.), Ваш разбор «По самой сути бытия» в «Литературной газете». Были рецензии Г.Красухина в «Сибирских огнях» (N 1 за 1969 г.) и Э.Калмановского в «Звезде» (N 2, 1965), где были попытки угадать кое-что в моих стихах.

В шестьдесят лет остаётся немного вещей, которыми по-настоящему дорожишь. Как я ни спешил – а я очень спешил использовать запас и нравственных сил, и таланта, – я не сделал и тысячной части того, что хотел. И в стихах, и в прозе.

В стихах мне казалось, что я вышел на какие-то важные рубежи пейзажной лирики русской поэзии XX века во всей её технической и духовной оснащённости. Что я нащупал почти предел эмоциональности, уплотнённости стихотворной строки при сохранении звуковой опоры канонического русского стиха, чьи возможности – безграничны.

В прозе я считаю себя наследником пушкинской традиции, пушкинской фразы с её лаконизмом и точностью. Сближение документа с художественной тканью – вот путь русской прозы XX века – века Хиросимы и концлагерей, века войн и революций.

Поэзия и проза взаимно пересекаются в моих вещах, едины, но не внешним, а внутренним единством.

Голова моя свежа, как и пятьдесят лет назад, и перо моё в полном порядке.

С глубочайшим уважением

В.Шаламов

На любой Ваш вопрос я готов ответить незамедлительно».

К сожалению, очень скоро я потерпел поломку в личной жизни и на какой-то срок мне было не до «литературы».

Статью о Шаламове для «Литературной энциклопедии» написал другой человек.

Статья из газеты «Литературная Россия», №10. 08.03.2002. Сетевая версия на сайте газеты http://www.litrossia.ru/archive/81/culture/1902.php

Олег Николаевич Михайлов (род. 1932(1933?), литературный критик, прозаик

Смерть Варлама Шаламова

17 января 1982 года автор «Колымских рассказов» Варлам Тихонович ШАЛАМОВ скончался в доме-интернате для психохроников N 32, куда за три дня до смерти был насильственно перемещен из дома-интерната обычного типа.

Весной 1978г. ШАЛАМОВ был помещен в дом-интернат для инвалидов и престарелых N 9 Тушинского р-на Москвы. Незадолго перед тем он лежал в невропатологическом отделении больницы, и соседи по квартире, ссылаясь на беспорядок, создаваемый ШАЛАМОВЫМ, требовали избавить их от него. В интернате ШАЛАМОВА поместили в шестиметровую палату на двоих. Ему тогда был 71 год.

К весне 1980г. ШАЛАМОВ ослеп, наступило сильнейшее поражение речи. В это время его начал посещать А.А.МОРОЗОВ. Он пишет:

Не с профессионально-врачебной точки зрения Варлам Тихонович выглядел так: он сразу узнал меня (мы не виделись около 12 лет), вспоминал обстоятельства нашего знакомства в доме Н.Я. Мандельштам, на вопросы же отвечал все, хотя и приходилось мучительно разбирать его речь, многократно переспрашивая. О самочувствии говорил неохотно: чувствует себя здесь прекрасно, кормят здесь хорошо, а что нужно – так это посещать. Но при этом он несколько раз упоминал о «ларьке», куда надо спешить до закрытия. Потом это прошло, но до конца осталось неприятие постельного белья, повязанное через шею вафельное полотенце и другие симптомы лагерного сдвига. Вообще мне показалось, что он чувствует себя здесь, как если бы он находился в лучшей тюрьме, откуда ни за что не хочет выходить. Так и было: ни на прогулку, ни в ванную комнату В.Т. невозможно было вывести. Любую перемену он воспринимал как ведущую к худшему.