Составитель-Дмитрий Нич - Варлам Шаламов в свидетельствах современников

http://www.jour.vsu.ru/edition/journals/accents/2011/accents2011_1-2.pdf

Шаламов как вечный зэка

«Ирина Сиротинская в своем слове о Шаламове подчеркнула особую поведенческую природу писателя, который дошел в своем максимализме до самого края. Он, например, даже не признал факт своего освобождения реальным событием. Он продолжал осознанно жить как зек, подчеркивая, что нет никакой разницы в СССР – жить в зоне или в Москве.

Например, он обучал Сиротинскую приемам лагерной каторги, учил, как правильно толкать тачку на земляных работах. Он был уверен, что этот опыт в советском отечестве нужен всем, иначе не выжить».

Из статьи Анатолия Королева «Проза Шаламова вводит слепца в храм» на сайте РИАНовости

http://www.rian.ru/culture/20070621/67574639.html

Вокруг Письма Шаламова в ЛГ

«В 1972 году, когда Варлам Шаламов опубликовал в «Литгазете» свое покаянное письмо (или подписал текст, написанный закосневшей гэбистской рукой), помню, я ужасно огорчилась. И в компании коллег, попивавших кофе в литгазетовском буфете, сказала что-то, Шаламова осуждающее. Мол, как мог человек, пройдя через долгий кошмар лагеря, сломаться в ту пору, когда ничего серьезного ему уже не грозило, написать, что проблематика колымских рассказов снята жизнью. И как это ужасно выглядит на фоне поведения Солженицына. И тут Лев Малкин, один из самых ярких авторов тогдашнего отдела науки, произнес: «Девочка, что ты знаешь о лагерях?». Сам-то он о лагерях немало знал: был взят в 1949-м студентом мехмата МГУ и по делу, не совсем уж вымышленному: был какой-то студенческий кружок, рассуждали о государственном устройстве, додумались до того, что в стране диктатура, кто-то стукнул – как же тут в заговоре против Сталина не обвинить? И вот этот человек, убежденный противник режима (ничуть не скрывал), нам, щенкам, объясняет, что у нас нет права осуждать Шаламова. А Солженицын – дело другое, он это право выстрадал».

Из статьи «Пора гасить костры», журнал «Новый мир», №6, 2003. Сетевая версия на сайте Журнальный зал

http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2003/6/latyn-pr.html

Шаламов и Леонид Пинский

«Сам Леонид Ефимович организовывал переплетное дело и помогал передавать рукописи за границу. В. Шаламов, Б. Чичибабин и многие другие получили здесь путевку в жизнь».

«Памяти хорошего человека», с сайта Юлии Хазиной

http://juliahazina.com/news-archive.html?id=13

О «внутренних рецензиях» на «Колымские рассказы»

«Рецензия [внутренняя – прим. составителя], озаглавленная «Заключение редакции», подписана Верой Солнцевой. Она ссылается на известные ей положительные рецензии Олега Михайлова и Олега Волкова.[...]

Из ссылок и пояснений В. Солнцевой становится понятно, что О. Волков считал опубликование очерков Шаламова «общественно полезным делом», объединение рассказов в сборник, по его мнению, «является давно назревшей необходимостью».

В. Солнцевой утверждения обоих рецензентов «кажутся излишне восторженными».

Из книги Ирины Некрасовой «Судьба и творчество Варлама Шаламова: Монография». – Самара: Изд-во СГПУ, 2003, размещено на сайте Варлам Шаламов http://shalamov.ru/research/158/

Петр Вегин и Шаламов

«В 1976 году, воспользовавшись, что главный редактор журнала «Новый мир» отсутствовал, ему [Вегину] удалось напечатать в июльском номере журнала свое стихотворение, посвященное В. Шаламову – «Заполярные кладбища».

Сегодня трудно усмотреть в этих стихах идеологическую диверсию. Это был искренний человеческий поступок, реакция Поэта на прочитанные им в рукописи «Колымские рассказы» Варлама Шаламова, тогда еще никому не известные. И все бы, возможно, прошло без последствий, но некоторые западные радиостанции в своих передачах прочитали этот стих со своими комментариями. И пройти мимо этого идеологический отдел ЦК КПСС уже не мог, и последовали организационные выводы».

Александр Руденский, «Петр Вегин», опубликовано на сайте Проза.ру http://www.proza.ru/2011/06/06/574

__________

В июле 1976 года Пётр Вегин опубликовал в журнале «Новый мир» стихотворение «Заполярные кладбища». Его посвящение Шаламову в последний момент сняли. А в декабре в «Литературной газете» на первой странице появилось постановление Союза писателей СССР, где стихотворение назвали идеологически вредным.