Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Черчилль не хотел, чтобы в истории осталось лишь то, что искажает восприятие и должно быть забыто. Он стремился сохранить в памяти своего и будущего поколений те «золотые россыпи», которые то тут, то там, иногда небрежно, а порой и сознательно разбрасывали его современники. Это желание повлияло и на отбор героев. Несмотря на уклон в сторону политики, предпочтение было отдано личностям, реализовавшим себя в разных направлениях. На страницах книги можно встретить:

— монарха Соединенного Королевства (Георг V);

— суверенов иностранных государств (кайзер Вильгельм II и король Испании Альфонс XIII);

— глав британского правительства (Розбери, Бальфур, Асквит);

— глав иностранных государств (Клемансо, Рузвельт, Гинденбург, Гитлер);

— государственных деятелей (Чемберлен-старший, Морли, Керзон, Сноуден, Парнелл, Ф. Э. Смит);

— британских военачальников (Френч и Хейг);

— французских полководцев (Фош);

— флотоводцев (Фишер);

— писателей (Шоу);

— общественных деятелей (Баден-Пауэлл и Лоуренс Аравийский).

Вторая причина заключается в том, что, как это нередко встречается в мировой литературе, с наслаждением читается то, что с наслаждением написано. При создании очерков Черчилль получал огромное удовольствие от творчества. Не стоит забывать, что он писал не только о дорогом для себя времени начала XX столетия, но и освещал это время через призму еще более дорогой для себя темы — великих индивидуумов. Еще ни в одном из своих произведений он не наслаждался в таком количестве столь крепким экстрактом любимой теории об огромной роли сильных персоналий в истории человечества. «Он по-прежнему хотел понять, что представляет собой величие, и искал это качество в тех, кого знал», — считает Дж. Мюллер [1471] Mu/fer/.WOp. cit.P.X. .

Любовь к выдающимся личностям частично объясняет и огромный интерес Черчилля к истории. У него всегда было заостренное восприятие в отношении великого — людей, событий, достижений. «Если человек не в состоянии отличить великое от мелкого, он бесполезен», — полагал политик [1472] Цит. по: записи в дневнике от 9 января 1952 года. Moran С. Churchill. The Struggle for Survival 1945-60. P. 68. . Подсознательно осознавая собственное предназначение, он хотел на примере фигур из прошлого узнать, как выглядят столпы эпох, и понять, как они ведут себя в кризисных ситуациях, собственно и определяющих их величие [1473] Cm.: Ashley M. Churchill as Historian. P. 16. .

Его круг чтения всегда изобиловал биографиями великих государственных деятелей. В одном только 1927 году, во время руководства Министерством финансов и работы над четвертым томом «Мирового кризиса», он проглотил книгу о Джордже Вашингтоне (1732–1799), только что переведенный на английский язык «психологический портрет» Отто фон Бисмарка известного немецкого писателя Эмиля Людвига (1881–1948) и написанную в том же году книгу Андре Моруа (1885–1967) «Дизраэли». Жизнеописание первого президента США он нашел «занимательным» [1474] См.: Письмо Клементине Спенсер Черчилль от 10 января 1927 года. Documents. Vol. И. Р. 911. , работу про «железного канцлера» оценил очень высоко и посоветовал прочесть супруге [1475] См.: Письмо от 30 октября 1927 года. Ibid. Р. 1082. , а биографию знаменитого викторианца назвал «восхитительной» [1476] См.: Письмо Клементине Спенсер Черчилль от 1 октября 1927 года. Ibid. Р. 1059. . Он вообще всегда любил «великого и мудрого» Дизраэли, считая, что «тексты его выступлений и произведений являются приисками благоразумия и проницательности» [1477] См.: выступление в Лиге первоцвета, Лондон от 31 декабря 1944 года. Churchill R.S. (ed). The Dawn of Liberation. P. 326. . Уважительно он относился и к его бессменному противнику Уильяму Гладстону, правда, позволяя себе порой отпустить в адрес последнего ироничные замечания. Например: «Гладстон из тех людей, которые всегда скажут тебе, что ты сделал не так, но никогда — в чем заключались его собственные ошибки» [1478] Churchill WS. Cartoons and Cartoonists I Thoughts and Adventures P. 17. .

Наблюдения Черчилля за выдающимися личностями не ограничивались историческим ракурсом. Он анализировал, изучал и познавал также великих современников, с кем ему посчастливилось соприкоснуться лично. Увлечение знаковыми фигурами определило формат очерков. Эшли считал, что Черчилля интересовало в личностях не то, что они собой представляют, а то, чего они достигли. Именно поэтому его тексты лишены глубокого психологического разбора [1479] Cm.: Ashley M. Op. cit. P. 224. . Чтение сборника не позволяет полностью согласиться с этим утверждением. Черчилль действительно оценивал масштаб личностей, как это и следует делать — по масштабу проблем, которые они решали, и успехов, которых добивались. Но сказать, что его не интересовало, что собой представляли эти исполины, неправильно. Черчилля не только привлекал внутренний мир его героев — он смог создать прекрасные психологические портреты, которые в какой-то степени даже переживут свои оригиналы.