Мод Жульен - Рассказ дочери [18 лет я была узницей своего отца] [litres]

– Ну, ладно, пусть ваша дочь приезжает завтра в два часа дня в мой магазин на улице Насьональ, 11.

Я не могу поверить своим ушам – завтра я еду в Дюнкерк! И буду ездить туда раз в неделю, чтобы заниматься музыкой в настоящей Музыкальной академии [8] В данном случае это тоже не высшее учебное заведение. . Мсье Молен, вы мой спаситель! Подумать только, сколько виски, «Рикара» и чуши вам пришлось проглотить! Через два года терпеливого труда и дипломатических уловок вы наконец преуспели и добились того, что ворота моей тюрьмы приоткрылись.

Мать отводит меня на станцию и покупает билеты в первый класс, чтобы я не «смешивалась с толпой», потом торопится домой. Я должна справляться самостоятельно, хоть и не имею никакого представления, как попасть на улицу Насьональ. К счастью, мсье Молен ждет меня на вокзале и отвозит в Академию.

Это большое здание, в котором замечательно пахнет и много людей, то и дело говорящих: «Привет! Как поживаете?» Там полно учеников самого разного роста и веса, с волосами всех оттенков. Как это прекрасно – разные люди, которые, похоже, без труда общаются друг с другом. Атмосфера в классе серьезная, но жизнерадостная: мсье Молен – замечательный учитель; я очень горжусь тем, что меня приняли в его класс – и, тем не менее, все равно удивлена. Это что же, те самые джунгли, где человек человеку волк, – как отец описывает внешний мир? Кроме того, я немного растеряна: почему мсье Молен так упорно сражался, чтобы привезти меня сюда? У него с избытком хватает других учеников, гораздо более интересных, чем я.

Мсье Молен по-прежнему приезжает, чтобы заниматься со мной дома на рояле и аккордеоне. После уроков он следит, чтобы меня ни в коем случае не было рядом, когда идет поздороваться с отцом. У меня такое чувство, что он что-то затеял и опасается, что мое присутствие может разрушить его план. Однако в следующий раз отец включает интерком и просто говорит мне: «Иди сюда». Придя в «бар», я вижу мсье Молена, опирающегося на костыли, с непроницаемым лицом, и страшусь худшего.

– Пришло для тебя время, – начинает отец, – столкнуться с жизненными трудностями. Хватит с тебя коконов. Мсье Молен согласился принимать тебя в Дюнкерке трижды в неделю, чтобы ты могла как следует заниматься на аккордеоне и скрипке и совершенствовать свои навыки на других инструментах. Ты также должна начать работать: всю субботу ты будешь проводить в магазине мсье Молена в качестве продавщицы и уборщицы.

Трудно представить, чего мне стоит скрыть мой энтузиазм. Когда мсье Молен уходит, отец заставляет меня сесть перед ним и объясняет, что настало время начать мою миссию в мире. Я должна выйти замуж; он об этом позаботится. Через шесть месяцев он заплатит за мой развод, и я вернусь, чтобы жить в этом доме. За это время я не должна забеременеть. Я не очень-то понимаю, но соглашаюсь: я на все согласна без всяких условий.

Отец долго смотрит мне в глаза, и мне ясно, что жизненно важно не выдать свое волнение, поэтому не отвожу взгляд. Я позволяю ему «испытать мой разум», который надежно спрятан за стеной, обложенной отражающими зеркалами – недавним усовершенствованием моего метода кирпичной стены.

Пришло для тебя время столкнуться с жизненными трудностями. Хватит с тебя коконов. Мсье Молен согласился принимать тебя в Дюнкерке трижды в неделю.

Вероятно, в соответствии с отцовскими планами на меня в доме происходит крайне редкое событие: родителям наносит длительный визит таинственный незнакомец. Потом они вызывают в гостиную меня.

Отец представляет меня очень маленькому, худому, странному человечку; ему, должно быть, за пятьдесят, он говорит пронзительным и подчеркнуто снобистским тоном. Подробно рассказав, как ему нравится гладить свои маленькие кружевные платочки, мсье Делатай осматривает меня с ног до головы, потом принимается расспрашивать о Платоне, Аристотеле и итальянском Возрождении. Он спрашивает, что я думаю о Макиавелли, нравится ли мне импрессионизм… Я говорю, что нравится, я вообще очень впечатлительная. К моему крайнему изумлению, он даже касается моих волос!

После того как он уходит, отец вызывает меня.

– Пора подумать о браке, – говорит он. – Замужняя женщина может делать в жизни все, что пожелает; она всегда пользуется уважением. Она может даже развестись, это не имеет значения. Но замуж надо выйти обязательно.

Потом он рассказывает мне о мсье Делатае: он гомосексуалист, богач и масон. Ему тоже необходимо жениться, предпочтительно на красивой молодой девушке, «ради приличий». Так что он не причинит мне никакого вреда и не будет против, если я бо́льшую часть времени стану жить с родителями.