Виталий Николаев - Танины тополя

А дети росли. Соберется вечером вся семья, кто-нибудь вслух читает письмо от Ольги из Кирова, — она учится в медицинском техникуме, две дочки и сын уже работают, Таня поступила в ФЗС (фабрично-заводскую семилетку).

Мария Митрофановна.

В школе была необычной для учащихся бригадная система обучения. Классы делились на группы во главе с бригадирами. Каждый в бригаде отвечал по предмету, который он хорошо знал. Ответил по истории Василию Алексеевичу на «отлично» — хвала всей бригаде. А другой ответит за тебя Анне Васильевне по русскому или, скажем, такому строгому учителю, как Александр Леонидович Рубинский, — по немецкому языку. Таня, как правило, отвечала по литературе и географии.

Был еще такой предмет — труд. Ходили всем классом в столярные и слесарные мастерские. Делали табуретки, молотки, изучали инструмент.

Всем особенно нравилась школьная столярка. Там всегда было тепло, пахло свежей стружкой и клеем. Однажды класс, в котором училась Таня, представил на городскую выставку рамки, шкатулки, полочки, подставки и даже этажерку, — все это выпилили, обстругали, сколотили и склеили в своей маленькой мастерской, а потом, после закрытия выставки, отдали в детдом.

Тане с товарищами частенько приходилось дежурить в детском саду. И туда никто не шел с пустыми руками. Мальчики заранее вырезали в столярке фигурки из дерева, а девочки шили тряпичных зайчиков и медведей, рисовали героев русских народных сказок. Как радовались детишки!

Все учителя в школе знали неугомонный Танин характер: не сегодня, так завтра эта Барамзина что-нибудь придумает.

И верно. В один прекрасный день (это было уже в 6 классе) узкий школьный коридор с одним окном на улицу превратился в танцевальный зал. Ада Пинегина, Тамара Злобина и Таня Барамзина стали заправскими хореографами. Было совсем неважно, что не звучала музыка. Напевая мелодии, ребята усердно разучивали на переменах краковяк, падеспань и коробочку. Директор ФЗС Василий Алексеевич Ушаков, чуть прищурив умные, внимательные глаза, с улыбкой смотрел на танцующих и на осторожную реплику одной слишком осторожной учительницы: «А нет ли во всем этом дурного?..» — заметил:

— Не вижу. Скорее напротив: удачное сочетание культуры и физкультуры. — И уже серьезно добавил: — А вот о настоящем зале и танцевальном кружке для учащихся стоило бы подумать нам всем.

Нет ничего лучше весеннего обновления природы, яркого и стремительного. Оно приходит неожиданно, ширится и растет и, точно бурные воды, увлекает за собой все, заставляя двигаться, жить, шуметь и радоваться.

— Мама! — Таня рывком сбрасывает одеяло. — Мама, — шепчет она, боясь разбудить сестер.

Из кухни, держа в руках широкий нож и недочищенную картофелину, выходит Мария Митрофановна.

— Чего тебе, доченька?

— Мама, ты слышишь? — Мария Митрофановна прислушивается. — Лед на Чепце тронулся!.. — в голосе девочки торжество.

Мать уже знает, что Таня быстро накинет на себя что-нибудь, позовет подружек и — на Чепцу, смотреть ледоход.

— Дня через три-четыре начнется грузовой сплав по всей матушке-Чепце, — говорит Мария Митрофановна, — Уроки приготовила? — спрашивает она дочь, но спрашивает больше для порядка: она знает, что Таня выполнила задание накануне, хоть учится во вторую смену.

— Да, мамочка, — отвечает Таня.

Мать смотрит на дочку и неожиданно для себя делает вывод: а Таня-то выросла, стала стройнее. Подумать только, уже заканчивает семилетку.

— Чашку чаю выпей, иначе не отпущу.

Таня склонилась над широкой, пахнущей свежей краской воронкой умывальника. Ледяная вода обжигает кожу, но это не страшно.

Таня помогла матери дочистить картошку, покормила козу и, чувствуя себя вольной птицей, не вышла, а вылетела на улицу.

Кто не знает, что такое весенний ледоход на быстрой реке, тот вряд ли способен угадать ту неизбывную радость и волнение, которые теснились в груди пятнадцатилетней девочки и требовали выхода!

Чепца как бы расправила плечи, напряглась, и могучий ледяной массив не выдержал, треснул. Солнце и полая вода раздробили его на льдины и — началось!..

Таня стоит с подружками недалеко от большого старого моста. Ей хорошо видны деревянные ледорубы, обшитые железными листами. Они гордо выступают вперед, навстречу несущимся льдинам. А те, с грохотом и треском наползая друг на друга и поднимаясь, набрасываются на «стражников», охраняющих мост, раскалываются, тонут, потом снова всплывают уже по другую сторону моста, подставляя горячему солнцу белопенные спины или синеватые плоские животы.