Вадим Абдрашитов - Портрет поздней империи. Андрей Битов

Дорогой Жора!

Значит, Вы вернулись в Лит. Армению? Я обязательно пришлю Вам дополнения к Урокам, но я все еще не занялся ими. Впрочем, очень скоро это может быть. Пока посылаю Вам одну новеллу, которую мне пришлось срочно изготовить из дополнений для издания в Молодой гвардии. Но Вам, конечно, это будет поздно. Книжка выйдет, если все будет, как идет, уже в мае. Тогда у меня к Вам просьба предложить ее в Гракан терт [7] «Гракан терт» («Литературная газета») — орган СП Армении. — может, они успеют. Или — на Радио (я случайно познакомился в Москве с директором Дома радио и обещал ее ему). Извините, что нагружаю Вас, но в Ереване никто не выполняет поручений по-европейски. А Агарцин [8] Новелла, позднее включенная в «Уроки Армении». и что еще набежит — за мной и для Вас.

Еще у меня к Вам покорная просьба: свяжитесь, пожалуйста, с Майей Кузанян [9] Редактор издательства «Айастан» («Армения») в Ереване. (если, конечно, это Вам удобно). Уж больно глухое молчание по поводу отдельного издания Уроков в Айястане, о котором я хлопотал в ноябре. Ведь я выслал основу рукописи для плана и договора к Новому году — однако никаких вестей. Собственно, реальность моих отношений с Айястаном есть реальность моих дополнений к Урокам; нужен повод вернуться, нужен повод взяться.

И черкните мне об этом.

Буду очень благодарен за эту услугу.

Эта часть письма набрана на пишущей машинке. Подпись, дата и приписка, как и все последующие письма, выполнены от руки.

Отвечал ли я Вам про статью?

Еще раз подтверждаю, что она пока лучшая, наиболее о том, о чем Уроки, ничем не вызвавшая во мне сопротивления или протеста, т. е. за статью Вашу — еще раз Вам спасибо.

Книга, которая должна была вот-вот увидеть свет в «Молодой гвардии», — сборник повестей «Образ жизни». А вот о какой новелле идет речь и была ли она тогда напечатана по-армянски и передана в эфир… прошло без малого полвека, не помню. Что поручение Битова, простенькое, легче легкого, я тотчас исполнил, в этом не сомневаюсь. А прочее надо проверять. И учесть обстоятельство, в те поры существенное. Битов был еще молод, лаврами и наградами не увенчан, и репутация его, уже сложившаяся в русских литературных, отчасти и читательских кругах, первым долгом столичных, эта репутация покуда не дошла до наших краев. А главный за него ходатай Грант Матевосян, сегодня безоговорочный классик, административного веса не имел. Так что могли перевести, напечатать и передать, а могли ведь и полениться. Недаром «Уроки Армении» столько времени мурыжили в ереванском издательстве. Книга появилась только в 1978 году; семь лет потребовалось, чтобы напечатать-выпустить повесть объемом 180 страниц малого формата.

Что до фразы про мою статейку… Он известный писатель, ты мальчишка. Но писатель держался с мальчишкой на равной ноге, как литератор с литератором. Армянская его книга породила шквал откликов, а Битов счел уместным незаслуженно тебе польстить: лучшая, не вызвала сопротивления или протеста… Ты все понимаешь, и среди прочего — что критику не должно гладить автора разбираемой вещи по шерстке; коль скоро писатель внутренне сопротивляется, просматривая рецензию на себя, либо даже протестует, это вовсе не говорит о предвзятости либо бесталанности критика. Ты понимаешь, ан тебе приятно. Должно быть, ему тоже было приятно прочесть о себе: великолепный, безукоризненный стилист… психолог, улавливающий малейшие повороты мысли… Ну, слаб человек. А ведь если вдуматься, то Достоевский стилист небезукоризненный, и Толстой тоже, и — страшно молвить — Иван Бунин. А Битов, утверждаешь ты, всех их превзошел. Одно слово, мальчишка.

Спустя года полтора — в этот промежуток Битов однажды наведался в Ереван, и мы мельком обменялись несколькими фразами — мне пришла бандероль: он прислал для журнала новеллу «Воспоминание об Агарцине», которая, как он пояснил, предназначена для нового издания «Уроков». Агарцин — изумительный монастырский комплекс севернее Севана, по дороге в Дилижан, одиноко, как отшельник, затерянный в горных лесах. Мы сразу же поставили «Воспоминание» в номер. Пока суд да дело, пришло письмо.

Здравствуйте, Жора!

Пользуясь случаем, посылаю Вам привет. Это был редкий и счастливый случай — не бегать, не хныкать, не интриговать — и получить неведомый перевод и журнал. Я был тронут до глубины души. Однако главным достоинством этого номера [10] Литературная Армения. 1974. № 10. я вынужден считать не себя, а Вашу статью. Пропагандирую ее среди почитателей Мандельштама.