Михаил Шмелев - Фронтовая юность

Разговор о наших задачах на ближайшее время закончился принятием решения провести в ротах комсомольские собрания с повесткой дня: «Перешагнули Западный Буг — перешагнем и Вислу!» Бюро обязало комсоргов батальонов использовать эти собрания для мобилизации воинов на новые ратные подвиги.

…Еще не взошло солнце, как бойцы снова были на ногах. Их внимание привлек лозунг, написанный на фанерных листах, прикрепленных к тополям, на стенах домов: «Перешагнули Буг — перешагнем и Вислу!» Это — дело рук членов бюро и комсоргов батальонов. Расходясь с заседания бюро, они во многих местах написали мелом или углем эту фразу, и она стала крылатой. Проходя мимо группы бойцов, складывающих в вещмешки котелки, я услышал голос агитатора сапера комсомольца Ивлева:

— Перешагнем эту Вислу, обязательно перешагнем. А там и до Одера недалече. Ну а от него до Берлина — рукой подать.

В тот же день в полк прибыл начальник политотдела дивизии подполковник Александр Тимофеевич Петров.

— Кто у вас первым сказал: «Перешагнули Буг — перешагнем и Вислу»? — допытывался он у замполита полка. И похвалив за то, что подхватили столь меткие слова, провели даже заседание комсомольского бюро, начальник политотдела вместе с тем заметил Соловьеву, почему тот не доложил в политотдел дивизии.

— Это же готовый лозунг действия. И он нужен не только для полка, но и для дивизии в целом.

Начальник политотдела поручил Соловьеву и Николайчуку подготовить листовку. За какие-то полчаса она уже была написана. Ее отпечатали в типографии и распространили в подразделениях.

Западный берег Вислы таил немало опасностей и неожиданностей. Какие «сюрпризы» приготовил нам противник, какова численность его войск, как построена система обороны? Все это предстояло уточнить разведчикам.

Лодка с разведчиками отчалила от берега. Командир разведгруппы сержант Николай Меньшиков занял место впередсмотрящего. За рулем был сержант Николай Новиков, тоже бывалый воин: за годы войны он обезвредил тысячи вражеских мин, проделал сотни проходов в минных полях и проволочных заграждениях. Рядовые Соловьев и Селиверстов сели за весла. В корме лодки, держа наготове автоматы, устроились рядовые Шепилов и Астапенко.

Разведчики благополучно добрались до западного берега и, спрыгнув на мокрый песок, укрылись под обрывом. Сержант Новиков тщательно проверил дно у берега. Мин не оказалось. Зато на берегу их было полным-полно. Обезвреживая одну за другой, Новиков проделал коридор, по которому разведчики продвинулись на несколько десятков метров. Минные поля тянулись не только вдоль берега, но и далеко вглубь от него — к дамбам.

Меньшиков послал на наш берег рядового Селиверстова, перворазрядника по плаванию. Тот удачно преодолел реку и доложил командиру полка о добытых разведчиками сведениях.

Группа Меньшикова осталась на западном берегу, готовая в любой момент вступить в бой. Она продолжала вести разведку.

Начальник штаба полка предложил разведать еще один участок: он находился в километре от основного, уже разведанного группой Меньшикова, и мог стать резервным при форсировании реки. Командир полка согласился, и разведчики под командованием Александра Чугунова вышли на задание.

Чугунову удалрсь встретить местных жителей. Через них он узнал, где и как переправлялись на западный берег арьергардные части противника. Нашелся человек — его звали Зигмундом, — который по приказу гитлеровцев в принудительном порядке участвовал в строительстве оборонительных сооружений на западном берегу реки, но сумел сбежать оттуда. К сожалению, по его рассказу нельзя было составить полного представления о системе обороны, и Чугунов решил перебраться на утлой рыбацкой лодчонке.

Когда разведчики были уже на середине реки, вода вспенилась десятками гейзеров от снарядов и мин. Один из осколков угодил в борт лодки, она стала быстро наполняться водой, затем накренилась и перевернулась. Чугунов едва успел крикнуть подчиненным, чтобы они плыли к нашему берегу, и скрылся под водой.

Миша Чубенко чувствовал, что намокшее обмундирование тянет вниз; мешал плыть и автомат. Неподалеку в воде барахтался, захлебываясь, ефрейтор Муманалиев. Михаил, напрягая последние силы, поспешил к нему и крепко схватил друга за гимнастерку.

— Где командир? — окликнул он Аниканова, державшегося за борт опрокинутой лодки…

— Не вижу, — ответил Федор.