Михаил Шмелев - Фронтовая юность

— Младший сержант Дученко!

— Здесь!

Начальник политотдела крепко пожал руку молодому коммунисту, поздравил его с большим событием в жизни.

— Доверие оправдаю, — ответил Дученко. — Перейдем Вислу и, пока я жив и живы товарищи по отделению, будем держаться за тот берег. А на этом берегу нам теперь делать нечего.

К столу подошел рядовой Аниканов. Получая кандидатскую карточку, он поблагодарил партийную организацию за оказанное доверие. И, как клятва, прозвучали его слова:

— С того берега не сойду…

Один за другим к столу подходили коммунисты сорок четвертого…

Церемония вручения партбилетов перед форсированием Вислы ярко запечатлелась в памяти. Вспоминаются и стихи, которые звучат как эпиграф к тому времени:

Пусть самой смертью подожжен пожар…

Но посреди обугленной планеты

Вручает смертным людям комиссар,

Как право на бессмертье, партбилеты.

В ночь на 29 июля 1944 года бойцы батальонов Каширина и Белова на ветхих баркасах и нескольких плотах, борясь с течением, направились к противоположному берегу. Лица бойцов и командиров сосредоточенны, оружие — наготове.

Гитлеровцы, очевидно, не ожидали такой дерзкой вылазки, и баркасы благополучно переправились через реку. Бойцы, спрыгнув в воду, устремились на песчаный берег. А плоты с орудиями и пулеметами находились еще на полпути к цели. Вдруг тишину ночи, словно молния, прорезала длинная пулеметная очередь. Тут и там послышались глухие разрывы мин, а вскоре противник начал артиллерийский обстрел реки.

Первый бросок удался: наши бойцы закрепились на берегу. Комбат Каширин, уточнив положение своих подразделений, доложил по радио командиру полка об обстановке. Напрашивался вывод: противник был в растерянности. Этим надо было незамедлительно воспользоваться. Полковник Додогорский приказал: «Не дожидаясь прибытия других подразделений, немедленно атаковать гитлеровцев в направлении деревни Гурна». Это решение обосновывалось тем, что с захватом Гурны вбивался глубокий клин в оборонительный рубеж противника, лишавший его важного узла грунтовых дорог.

Батальон Каширина, имея в своем составе 80 бойцов, шесть ручных, два станковых пулемета, два 82-миллиметровых миномета, поддержанный подразделениями Белова, начал атаку. Узость участка, вытянувшаяся подковой дамба крайне усложняли действия бойцов. Вскоре дамба была взята. Однако противник, перегруппировав силы, бросил в контратаку до двух батальонов пехоты, поддержанных шестью самоходными установками. Он стремился приковать наше внимание к самоходным установкам, а тем временем пехотой взять в клещи наши подразделения.

Додогорский принял решение немедленно переправить на западный берег Вислы батальон Кряжева.

Погрузив на плот орудие, начал переправу и расчет сержанта Ивана Акимовича Фролова. Его подчиненные, кто лопатами, кто фуражками, а кто и просто руками, отталкиваясь от воды, ускоряя движение плота. Вблизи разорвался вражеский снаряд. Плот накренился. Орудие скатилось и плотно село в речной ил. Заряжающий Ашербеков и наводчик Гречишников бросились в воду. Подплыв к плоту, они старались выровнять его. К счастью, глубина не превышала метра, да и никто из расчета не был ранен.

Но тут случилась еще одна беда: Гречишников, в руках которого находился прицел-панорама, оступился, изрядно глотнул висленской воды и… прицел выпал. А без него орудие — что снайпер без оптики. Пришлось нырять и отыскивать потерю на дне. Наконец и прицел был найден, и орудие вытащено из воды.

Едва бойцы установили на берегу орудие, как показались гитлеровцы. Они что-то кричали, вели на ходу огонь из автоматов. Недалеко от орудия разорвался снаряд. Замковый рядовой Панченко вскрикнул и упал на землю. Разъяренные фашисты, подгоняемые окриками офицеров, приближались. Напряжение боя нарастало. Ашербеков привычными движениями подавал снаряды. Их становилось все меньше и меньше. Вдруг Ашербеков покачнулся… Ранило и Гречишникова. У орудия остался один Фролов. Теперь он сам наводил, заряжал и стрелял.

В этом бою расчет орудия уничтожил около двухсот немецких солдат и офицеров, два пулемета и противотанковое орудие. Когда Фролов израсходовал последний снаряд, то крикнул раненым друзьям:

— Кто может — расходуй гранаты! Теперь — или никогда!

И в гитлеровцев полетели гранаты. Когда и их не осталось, Фролов поднялся во весь рост и закричал:

— За мной! Бей фашистов!