Михаил Шмелев - Фронтовая юность

Волной перекатилась песня от головы колонны до санитарных повозок. Тверже стал шаг бойцов, выше держат они голову, забыв об усталости. За первой песней последовала вторая, напомнившая о том, как «по долинам и по взгорьям шла дивизия вперед…».

Задача марша выполнена, бойцы получили заслуженный отдых. В этом немалая заслуга запевал.

Мы шли по дорогам Польши, неся освобождение братскому народу, испытавшему на себе многолетнюю оккупацию. Уже первые встречи с населением, рассказы поляков о пережитом давали представление о тех злодеяниях, которые совершали здесь гитлеровцы.

В деревне Гробелки на одном из домов висело объявление с фашистской свастикой, подписанное комендантом района. На польском языке сообщалось:

«31 марта 1944 года между железнодорожными станциями Тупаки и Рутковицы — повята [9] Повят (польск.) — уезд, район. Хрубешувского произведена железнодорожная катастрофа. Этот акт, совершенный несмотря на публичное предупреждение и угрозы, а также на мое объявление от 6 января 1944 года, лишил 20 заложников права на помилование… 6 апреля 1944 года все они расстреляны за причиненный ущерб немецкому командованию».

В объявлении были перечислены населенные пункты, из которых расстреляны заложники, в том числе: Седлище, Дубенка, Костановка, Станиславув, Галендер.

Капитан Згоржельский зачитал бойцам этот зловещий документ. Подошли местные жители. Поляки делились своим горем, рассказывали о погибших близких, о страшных днях, проведенных в фашистской оккупации.

Освободительный поход, в котором мы теперь участвовали, повседневные встречи с поляками, укрепление дружбы и сотрудничества с ними — все это внесло много нового в содержание партийно-политической работы. Еще 21 июля, перед нашим наступлением с плацдарма на Западном Буге, комсомольское бюро полка обсудило задачи комсомольцев в связи с переходом советско-польской государственной границы. Надо было помочь командованию и партийной организации разъяснить воинам, что мы вступили на территорию Польши согласно советско-польскому договору, что народная Польша является дружественным государством, нашим союзником в борьбе с общим врагом — гитлеровской Германией. Комсорги и агитаторы подразделений вместе с партийным активом сразу после заседания бюро стали разъяснять воинам историческую миссию Красной Армии в освобождении польского государства от фашизма, призывали к бдительности, давали советы, как надо относиться к местному населению, проявляющему к нам горячие симпатии.

Очередное заседание полкового бюро я собрал по совету майора Соловьева.

— Сегодня в колонне первого батальона, — сказал он, — один пожилой солдат обронил такую фразу: «Перешагнули Буг — перешагнем и Вислу!» Готовый лозунг на ближайшее время. Надо сделать так, чтобы он дошел до сердца каждого воина.

Открывая заседание бюро, я так и объявил:

— На повестке дня один вопрос: «Перешагнули Западный Буг — перешагнем и Вислу!»

Информация об итогах работы за последние дни была короткой. Члены бюро и комсорги сообщили, что комсомольцы, воодушевленные успехами на всех фронтах, сражаются героически. Среди воинов полка, представленных к правительственным наградам за героизм, мужество и отвагу во время боев на Западном Буге, было 72 комсомольца.

Члены бюро и комсорги батальонов отметили, что, несмотря на тяжелые бои и марши, комсомольская работа ведется непрерывно, причем актив проявляет все больше инициативы и активности. Анатолий Горецкий рассказал, в частности, об оригинальном способе сообщения личному составу сводок Совинформбюро. В дни, когда по радио поступало сообщение об освобождении того или иного города, на коробках с патронами, на ящиках с минами и снарядами, направляемых в роты, делались надписи: «Рава-Русская — наша!», «Владимир-Волынский — наш!», «Холм освобожден сегодня» и т. д. Так вместе с боеприпасами доходили до передовых позиций добрые вести об успехах советских войск.

Бои на Западном Буге были настолько тяжелыми, что при форсировании реки и защите плацдарма выбыли из строя многие комсомольцы и комсорги девяти рот. Светлую память погибших боевых товарищей, в том числе сержантов Азаметова, Габелия, Садыкова, мы почтили минутой скорбного молчания.