Михаил Шмелев - Фронтовая юность

Отказавшись временно от журнала, комсомольские активисты стали информировать личный состав о подвигах с помощью самодельных мегафонов, а то и просто голосом. Допустим, уничтожен дзот или пулеметное гнездо. Комсорги, члены бюро, находившиеся поблизости, сообщали, кто это сделал. Некоторые комсорги давали членам ВЛКСМ поручения: услышишь об отличившемся солдате или сержанте — прокричи и ты об этом. Так имена наиболее отважных воинов, героев дня, становились известны в ротах и батареях. Это мобилизовывало бойцов на новые ратные подвиги.

Вошли в практику и комсомольские собрания перед боем «накоротке». На этих собраниях-летучках комсомольцы договаривались не только о том, как они должны действовать в атаке, но и как обеспечить, чтобы добрый пример одних мгновенно становился достоянием всей роты, батальона, полка.

Мы учитывали также, что в полку было немало людей, которые впервые в своей жизни оказались на смоленской земле, рассказывали бойцам об этом крае, о тех местах, где кипели жаркие бои.

Когда подразделения ворвались в небольшую деревеньку, Армаис Каграманов на бревнах дома написал: «Этой дорогой фельдмаршал Кутузов гнал из России надменных французов», а немного ниже и крупнее: «Еще один бросок — и Смоленск наш!»

Бойцы третьего батальона, наступавшего во втором эшелоне полка, по приказу комбата сделали небольшой привал, чтобы пополнить запасы патронов, получить сухари и консервы. Каграманов воспользовался этим. Подойдя к группе бойцов, он заговорил об истории Смоленска. Бойцов заинтересовала беседа.

— С древних времен, — говорил Армаис, — не переставали скрещиваться мечи под стенами этого города. Много разных врагов рвалось к Москве, но Смоленск сдерживал их, давал Москве время изготовиться к обороне.

Далее Армаис напомнил, что еще в 1242 году Смоленск отбил наступление монголо-татарских полчищ, что во время польской и шведской интервенции в начале XVII века смоляне в течение двадцати месяцев героически отражали осаду войск польского короля Сигизмунда III. Надолго запомнил и самоуверенный Наполеон штыки русских гренадеров, вписавших здесь яркие страницы доблести и славы в историю Родины. В первую мировую войну к Смоленску настойчиво рвались войска кайзера, но так и не увидели его древних крепостных стен, построенных в 1596–1602 годах под руководством русского зодчего Федора Конь.

В группе бойцов, слушавших эту беседу, были комсорги рот и несколько агитаторов. В заключение Армаис попросил их рассказать бойцам о наиболее значительных военных событиях, происшедших на земле смоленской, об истории замечательного русского города.

Впоследствии, делясь со мной впечатлениями об этой беседе, Каграманов высказал мысль о необходимости заранее готовить справки о крупных населенных пунктах и городах, которые предстоит освобождать полку, и своевременно рассказывать бойцам об их истории, об успехах трудящихся в годы предвоенных пятилеток. Это предложение было поддержано командованием полка, и с помощью офицеров штаба мы стали регулярно выпускать бюллетени о тех местах, где полку предстояло вести бои.

Не забывали мы и бойцов — уроженцев Смоленской области. За подписью командования им вручали короткие письма-поздравления с освобождением родных мест.

В работе среди воинов широко использовались и другие материалы. Вера Лидванская, Тамара Пирогова, Лиза Волкова передавали активу письма выбывших из строя бойцов и сержантов, адресованные товарищам и друзьям. В этих письмах обычно содержался наказ: бить гитлеровцев до полного их изгнания с нашей земли. Особенно брали за сердце наказы белорусов, украинцев к бойцам-смолянам.

«На земле, где ты родился, я пролил кровь. Я помог тебе освободить твою родину, помоги и ты изгнать врага из моей Белоруссии. До нее не так уж далеко. Не останавливайся, не давай немцам закрепиться, гони врага!»

— писал своему другу по роте раненый боец Николай Бажан.

Товарищей, находившихся на излечении в медсанбате, тоже надо было поддержать. Но с кем отправить ответные письма? И хотя медсанбат располагался в нескольких километрах, нарочного с передовой не пошлешь: тут каждый боец на учете.

Как-то в тылах полка я повстречал сержанта соседней части Александра Шибаршина. Разговорились. Оказалось, он относил письма раненым бойцам, но до медсанбата не дошел: письма передал, как он сказал, согласно приказанию замполита Чижику, а Чижик уж обязательно доставит их по назначению.