Хаим Бермант - Влиятельные семьи Англии [Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны]

Его отвращение к этим «трем упырям», как он назвал их, могло иметь источником ненависть к ортодоксальному, но, возможно, сам факт, что он еврей, вызывал в нем ощущение неполноценности, мучившее его на протяжении такой большой части его жизни, и страх, что ему не хватит смелости или выдержки. Еврейская история для тех, кто не разбирается в ней глубоко, представляет собой одно долгое, сплошное мученичество, и уже при своей жизни Энрикес видел, как волна за волной прибывают беженцы, белые от ужаса, мечущиеся туда и сюда, беспомощные, беззащитные, гонимые в своем бегстве. Именно такими видели себя многие евреи до появления Израиля, и эта картина весьма напоминает портрет Ламего кисти Энрикеса.

И вдруг она изменилась. Успехов в войне 1948 года Израиль добивался методично, без спешки и драматизма. Но Синайская кампания 1956 года сверкнула как молния. В считаные дни египтяне были разбиты, и Израиль стоял у канала. В тот момент Энрикесу, наверное, казалось, что его молитва в школьной часовне в Рагби, «Господь Бог Израилев, помоги твоему народу.», наконец-то услышана и Ламего отомщен.

Газеты были согласны, что это блестящий выбор, но не могли согласиться в своей характеристике его личности.

В октябре 1970 года премьер-министр Эдвард Хит учредил так называемый Центральный орган повышения эффективности – комиссию специальных советников, который анализировал и оценивал курс, рекомендованный кабинету министерствами, и поставил во главе лорда Ротшильда.

Имя было известное, а человек – нет, поскольку Натаниэль Майер Виктор, третий лорд Ротшильд, чурается постороннего внимания, как отшельник. Репортер «Санди таймс», который пытался разузнать о нем хоть что-нибудь, не нашел ничего особенного: «Если расспросить о Викторе Ротшильде его друзей, они дают ему очень разные оценки: гений, олух, ученый-одиночка, светский человек, озлобленный неудачник, пережиток старого Блумсбери, ярый перфекционист, персонаж из плохого романа Скотта Фитцджеральда и невероятно способный организатор. Однако все они соглашаются в том, что учетверенный вес его имени, происхождения, денег и ума делает его одной из самых сложных личностей современного мира».

Он унаследовал от деда долю его грубости, вошедшей в поговорку, но может быть и необычайно обходительным. Пожалуй, он больше уважает людей с характером, нежели с положением. Как-то раз один редактор попробовал встретиться с ним, не предупредив заранее, но получил от ворот поворот, однако молодых журналистов он принимал с теплом и добродушием. Он переменчив и непредсказуем. Ричард Кроссмен, бывший министр кабинета, несколько раз встречавшийся с ним, заметил в газете «Нью стейтсмен»: «Уговорив Виктора Ротшильда уйти из „Шелл” и возглавить свой новый мозговой трест, Тед Хит тем самым воспользовался опасным советом и посадил, так сказать, „тигра в танк”. Это новый вид воина из Уайтхолла, сочетающий в себе выдающиеся научные заслуги и энергию управленца с диалектической бесовщиной, которая при всякой встрече (почти) лишает меня дара речи. Это Линдеман и Балог [109] Вероятно, имеется в виду Хуго Линдеман – немецкий политик и депутат рейхстага, социал-демократ, автор трудов по социалистическому движению, самоуправлению и политэкономии; Томас Балог – английский экономист венгерского происхождения, экономический советник лейбористской партии, критик политики, ориентированной на потребление и максимизацию прибыли. в одном флаконе, притом усиленные налетом сардонического магнатства. Фурии, разбуженные „профессором” при Черчилле и Томасом Балогом во время его пребывания в кресле премьер-министра, – это ничто по сравнению с теми скандалами, которые, вне всяких сомнений, разразятся, как только лорд Ротшильд всерьез возьмется за дело под защитой секретариата сэра Берка Тренда. Я поздравляю премьер-министра с этим в высшей степени рискованным назначением».

Лорд Ротшильд в свои шестьдесят – крепкий и энергичный, но довольно нервный человек с круглым, несколько пухловатым, но все же красивым лицом. У него драчливый подбородок, который выглядит небритым, даже когда побрит. Он нетерпелив, плохо переносит глупцов и большинство людей считает глупцами, пока они не докажут обратного. Это способно напугать, но его взгляд, мягкий, добродушный и немного усталый от забот, пожалуй, лучше всего выдает его характер.

Его отец, достопочтенный Чарльз де Ротшильд, приятный, доброжелательный, непритязательный человек, поступил в семейный банк после окончания Кембриджа. Он был автором книги «Синопсис британской сифонаптеры». Как и его брат, второй лорд Ротшильд, он был зоологом, но, в отличие от брата, ограничивался в исследованиях мелкими живыми существами и, кроме того, делал это в свободное время. Он продолжал работать в банке, по собственными словам, «из чувства сыновней привязанности» и вздыхал о далеких странах, где водятся экзотические блохи. «Если бы я мог поступать по-своему, в Англии меня видели бы нечасто, – писал он. – Чего мне действительно хотелось, так это жить на каком-нибудь приятном острове или поселиться в Японии или Бирме и стать профессиональным охотником за букашками».