Иван Франтишев - Слава героям

Здесь во время героической обороны Москвы и последующего разгрома немецко-фашистских войск проявились бесстрашие, воля и замечательные способности Говорова уже не только как артиллериста, но и как разностороннего военачальника. 5-я армия вписала славные страницы в историю битвы за столицу. Говорова наградили орденом Ленина, присвоили ему звание генерал-лейтенанта артиллерии…

Приехав в Ленинград заместителем командующего фронтом, Говоров недолго пробыл на вторых ролях. Летом он становится во главе обороны Ленинграда, готовит войска к решительным боям за освобождение невской твердыни.

Выше среднего роста, сухощавый, всегда подтянутый, Леонид Александрович сразу производил впечатление человека очень собранного, знающего цену времени, словом и делом.

Лицо бледное, темные, с проседью волосы, круто очерченные брови и коротко подстриженные усы. Взгляд серых глаз кажется не очень-то приветливым.

Никогда не забыть мне первой встречи с Говоровым. В то время я был начальником Инженерного управления. Вызванный к Говорову, я в довольно мрачных тонах докладывал ему об инженерных делах фронта. Не было ни оснований, ни права сглаживать углы. Инженерные и понтонные части в прошлых боях понесли огромные потери и в людях, и в материальной части. Голодающее население с декабря освободили от оборонных работ. Минные поля и траншеи размыло во время распутицы. Оборонительные сооружения, по существу, приходилось строить снова…

Говоров сидел, положив локти на стол, и изредка посматривал на меня исподлобья. Он слушал молча, не перебивая вопросами, а затем вдруг процедил словно про себя:

— Похоже, что бездельников еще много в войсках…

И снова замолчал, будто ожидая продолжения доклада.

От такой реплики, обидной и незаслуженной, меня словно взорвало. Я резко ответил, что он, только что прибывший в Ленинград, не знает, что тут происходило, не знает, что люди в окопах не в силах бревно поднять… Я говорил что-то еще, зло и запальчиво.

Командующий слушал не перебивая, потом встал и ровным, спокойным тоном сказал:

— Нервы у вас, полковник, не в порядке. Пойдите-ка успокойтесь и приходите через полчаса. Разговор предстоит большой, а работы у нас с вами впереди еще больше.

Ровно через тридцать минут он вызвал меня и три часа скрупулезно изучал по карте инженерную оборону Ленинграда и ход прошлых боевых действий. Изредка делал пометки в общей тетради с жестким переплетом и посматривал на лежавшие на столе часы.

После первой же беседы я понял, что внешняя угрюмость и неразговорчивость Говорова далеко не основные черты его характера. Тогда мы еще не знали, что словцо о бездельниках «прилипло» к Леониду Александровичу еще с юношеских лет, когда он репетировал ленивых учеников, и выскакивало у него непроизвольно в минуты раздражения. Признался он нам в этом в конце войны, когда мы полушутя напомнили ему, что «буркал» он иногда зря.

Начальник разведотдела штаба комбриг Петр Петрович Евстигнеев, представлявший подробные сводки о противнике, на третий день по прибытии Говорова в Ленинград удивился его памяти:

— Мгновенно замечает, когда докладываешь, малейшее изменение на фронте. Когда он успел запомнить сразу номера полков противника по всему кольцу блокады? Чуть что, немедленно спросит: куда и когда ушел полк или даже батальон врага, чем может быть вызвано перемещение?

С большой тщательностью Говоров изучал вражескую огневую систему, особенно расположение осадных орудий, а также и организацию нашего огня.

Впрочем, каждому из работников штаба фронта казалось, что новый командующий придает особое значение именно его области работы. Почти ежедневно он выезжал на какой-нибудь участок. Вскоре после одного из осмотров он принял решение о создании разветвленной траншейной системы. Работы по прокладке в осажденный город бензопровода по дну Ладожского озера, которые начались по предложению инженеров-водолазов, тоже находились под непрерывным контролем, командующего и членов Военного совета.

Что греха таить, в событиях сорок первого года, в урагане начального периода войны деятельность штаба фронта частенько походила на работу пожарной, а иногда и просто посыльной команды, механически выполнявшей приказания командующего. С приходом Говорова деятельность штаба стала быстро приобретать черты коллективности, плановости, целеустремленности.

Этому способствовал и стиль личной работы нового командующего. Он был всегда пунктуален, никогда не заставлял себя ждать и не любил, когда кто-нибудь опаздывал на прием. Войдя в кабинет, мы обычно на столе видели часы и толстую ученическую тетрадь в твердом переплете, в которую он заранее записывал подготовленные для нас вопросы.