Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

Припев

А она на двор, а он — со двора,

Такая уж любовь у них.

Она работает с утра.

Всегда с утра работает.

Её и знать никто не знал,

А он считал пропащею,

А он носился и страдал

Идеею навязчивой.

У ней отец полковником,

А у него — пожарником.

Он, в общем, ей не ровня был.

Но вёл себя охальником.

Роман случился просто так,

Роман так странно начался:

Он предложил ей четвертак.

Она давай артачиться.

А чёрный дым всё шёл и шёл,

А чёрный дым взвивался вверх.

И так им было хорошо.

Любить её он клялся ввек.

А клёны длинные росли.

Считались колокольнями.

А люди шли, а люди шли.

Путями шли окольными.

Какие странные дела

У нас в России лепятся!

А как она ему дала.

Расскажут — не поверится.

А после дела тёмного,

А после дела крупного.

Искал места укромные.

Искал места уютные.

И если б наша власть была

Для нас для всех понятная.

То счастие б она нашла,

А нынче жизнь проклятая.

Позабыв про дела и тревоги

И не в силах себя удержать,

Как люблю я стоять у дороги,

Запоздалых прохожих пугать.

Гражданин, разрешите папироску?

А я не курю. — Извините. Пока.

И тогда я так тихо, без спросу

Отбиваю у дяди бока.

Сделав вид, что уж всё позабыто,

Отбежав на полсотни шагов,

Обзовёт меня дядя бандитом,

Хулиганом, — и будет таков.

Но если женщину я повстречаю,

У неё не прошу закурить,

А спокойно ей так намекаю,

Что ей некуда больше спешить.

Позабыв про дела и тревоги

И не в силах себя удержать,

Так люблю я стоять у дороги,

Только лучше б мне вас не встречать.

Я женщин не бил до семнадцати лет,

В семнадцать ударил впервые.

Теперь на меня просто удержу нет,

Направо, налево я им раздаю чаевые.

Но как же случилось, что интеллигент.

Противник насилия в быте,

Так низко упал я, и в этот момент.

Ну, если хотите, себя осквернил мордобитьем.

А было всё так: я ей не изменил

За три дня ни разу, признаться.

Да что говорить, я духи ей купил

Французские, братцы.

За тридцать четыре семнадцать.

Но был у неё продавец из ТэЖэ,

Его звали Голубев Слава,

Он эти духи подарил ей уже —

Налево-направо моя улыбалась шалава.

Я был молодой и я вспыльчивый был,

Претензии выложил кратко,

Сказал ей: «Я Славку вчера удавил,

Сегодня ж, касатка, тебя удавлю для порядка».

Я с дрожью в руках подошёл к ней впритык,

Зубами стуча Марсельезу,

К гортани присох непослушный язык,

И справа и слева я ей основательно врезал.

С тех пор все шалавы боятся меня,

И это мне больно, ей-Богу,

Поэтому я, не проходит и дня,

Бью больно и долго,

Прошу не судить меня строго.

Бью больно и долго,

Но всех не побьёшь, их ведь много.

Хоть бы облачко, хоть бы тучка

В этот год на моём горизонте.

Но однажды я встретил попутчика,

Расскажу про него, знакомьтесь.

Он спросил: «Вам куда? До Вологды?

Ну, до Вологды — это полбеды».

Чемодан мой от водки ломится,

Предложил я, как полагается:

«Может, выпить нам, познакомиться,

Поглядим, кто быстрей сломается».

Он сказал: «Вылезать нам в Вологде,

Ну, а Вологда, это вона где».

Я не помню, кто первый сломался,

Помню, он подливал, поддакивал.

Мой язык, как шнурок, развязался,

Я кого-то ругал, оплакивал.

И проснулся я в городе Вологде,

Но убей меня — не припомню где.

А потом мне пришили дельце

По статье уголовного кодекса.

Успокоили — всё перемелется,

Дали срок, не дали опомниться.

Пятьдесят восьмую дают статью,

Говорят: «Ничего — вы так молоды».

Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью,

Он бы хрен доехал до Вологды.

Все обиды мои годы стёрли,

Но живу я теперь, как в наручниках —

Мне до боли, до кома в горле

Надо встретить того попутчика.

Но живёт он в городе Вологде,

А я на Севере, а Север вона где.

Сколько лет, сколько лет

Всё одно и то же:

Денег нет, женщин нет,

Да и быть не может.

Столько лет воровал,

Столько лет старался,

Мне б копить капитал,

Ну а я спивался.

Ни кола, ни двора,

И ни рожи с кожей,

И друзей ни хера,

Да и быть не может.

Сколько лет воровал,

Сколько лет старался,

Мне б скопить капитал,