Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

И пошёл я в пику, а не в черву.

Передо мной любой понтёр ну, просто карлик,

Я их держу за просто мелких фраеров.

Возьмите мне один билет до Монте-Карло,

Я потревожу ихних шулеров.

Не соблазнят меня и ихние красотки,

А на рулетку, ну только б мне взглянуть —

Их банкомёты мине вылижут подмётки,

А я — на поезд, и в обратный путь.

Я привезу с собою массу впечатлений,

Попью коктейли и послушаю джаз-банд.

Я привезу с собою уйму ихних денег

И всю валюту сдам в советский банк.

Играть я буду и на красных и на чёрных,

Я в Монте-Карло облажу все углы.

Останутся у них в домах игорных

Одни хвалёные зелёные столы.

Я говорю про всё про это без ухарства.

Шутить мне некогда — расстрел мне на носу.

Но пользу нашему родному государству

Наверняка я этим принесу.

Мне ребята сказали про такую наколку —

На окраине, там даже нет фонарей.

Если выгорит дело, обеспечусь надолго.

Обеспечу себя я и лучших друзей.

Но в двенадцать часов людям хочется спать.

Им назавтра вставать на работу.

Не могу им мешать, не пойду воровать.

Мне их сон нарушать неохота.

Мне ребята сказали, что живёт там артистка.

Что у ей бриллианты, золотишко, деньга,

И что будет всё тихо, без малейшего риска.

Ну а после, конечно, мы рискнём на бегах.

Но в двенадцать часов людям хочется спать,—

И артистки идут на работу —

Не могу ей мешать, не пойду воровать,

Мне ей сон нарушать неохота.

Говорил мне друг Мишка, что у ей есть сберкнижка.

Быть не может, не может, — наш артист не богат.

Но у ей подполковник, он ей-ей полюбовник,

Этим доводом Мишка убедил меня, гад.

А в двенадцать часов людям хочется спать,

Им назавтра вставать на работу.

Ничего, не поспят, я пойду воровать,

Хоть их сон нарушать неохота.

Говорил я ребятам, что она не богата,

Бриллианты — подделка, подполковник сбежал,

Ну а этой артистке лет примерно под триста,

Не прощу себе в жизни, что ей спать помешал.

Ведь в двенадцать часов людям хочется спать,

Им назавтра вставать на работу.

Не могу им мешать, не пойду воровать,

Мне их сон нарушать неохота.

Красное, зелёное, жёлтое, лиловое,

Самое красивое на твои бока,

А если что дешёвое, то новое, фартовое,

А ты мне только водку, ну и реже коньяка.

Бабу ненасытную, стерву неприкрытую

Сколько раз я спрашивал: «Хватит ли, мой свет?»

А ты всегда испитая, здоровая, небитая

Давала мне водку и кричала: «Ещё нет».

На тебя, отраву, деньги, словно с неба, сыпались,

Крупными купюрами, займом золотым.

Но однажды всыпались, и сколько мы ни рыпались,

Всё прошло, исчезло, словно с яблонь белый дым.

А Бог с тобой, с проклятою, с твоею верной клятвою

О том, что будешь ждать меня ты долгие года,

А ну тебя, патлатую, тебя саму и мать твою.

Живи себе как хочешь, я уехал навсегда.

Говорят, арестован добрый парень за три слова,

Говорят, арестован Мишка Ларин за три слова.

Говорят, что не помог ему заступник. Честно слово,

Мишка Ларин как опаснейший преступник аттестован.

А то ведь правда, несправедливость.

Говорю, не виновен, не со зла ведь, но вино ведь,

Говорю, не виновен, а ославить — разве новость?

Говорю, что не поднял бы Мишка руку на ту суку,

Так возьмите же вы Мишку на поруки — вот вам руку.

А то ведь правда, несправедливость.

Говорят, что до свадьбы он придёт, до женитьбы.

Вот бы вас бы послать бы, вот бы вас погноить бы.

Вот бы вас бы на Камчатку, на Камчатку, нары дали б…

Пожалели бы вы нашего Мишатку, порыдали б.

А то ведь правда, несправедливость.

Говорю, заступитесь, повторяю, — на поруки.

Если ж вы поскупитесь, заявляю — ждите, суки.

Я ж такое вам устрою, я ж такое вам устрою…

Друга Мишку не забуду и вас в землю всех зарою.

А то ведь правда, несправедливость.

До нашей эры соблюдалось чувство меры,

Потом бандитов называли «флибустьеры»,

Теперь названье звучное «пират»

Забыли. Бить их и словом оскорбить их

Всякий рад.

Бандит же ближних возлюбил — души не чает,

И если чтой-то им карман отягощает,

Он подойдёт к ним, как интеллигент,

Улыбку выжмет и облегчает ближних