Владимир Высоцкий - Песни и стихи. Том 1

За момент.

А если ближние начнут сопротивляться,

Излишне нервничать и сильно волноваться,

Тогда бандит поступит, как бандит —

Он стрельнет трижды и вмиг приводит ближних

В трупный вид.

А им за это ни чинов, ни послаблений,

Доходит даже до взаимных оскорблений:

Едва бандит выходит за порог,

Как сразу: «Стойте! Невинного не стройте!»

Под замок.

На теле общества есть много паразитов,

Но почему-то все стесняются бандитов,

И с возмущеньем хочется сказать:

— Поверьте, Боже, бандитов надо тоже

Понимать.

Кучера из МУРа укатали Сивку,

Закатали Сивку в Нарьян-Мар,

Значит, не погладили по загривку,

Значит, дали полностью гонорар.

На дворе вечерит,

Ну а Сивка чифирит.

Ночи по полгода за Полярным кругом,

И, конечно, Сивка заскучал.

Обзавёлся Сивка Буркой — закадычным другом —

С ним он ночи длинные коротал.

На дворе вечерит,

Сивка с Буркой чифирит.

Сивка на работу, до седьмого поту

За обоих вкалывал, конь-конём,

И тогда у Бурки появился кто-то,

Занял место Сивкино за столом.

На дворе вечерит,

Бурка с кем-то чифирит.

Лошади, известно, тоже человеки,

Сивка долго думал и решал.

И однажды Бурка с кем-то вдруг исчез навеки,

Ну а Сивка в каторгу захромал.

На дворе вечерит,

Сивка в каторге горит.

Пока вы здесь в ванночке с кафелем

Моетесь, нежитесь, греетесь,

В холоде сам себе скальпелем

Он вырезает аппендикс.

Он слышит движение каждое

И видит, как прыгает сердце.

Ой жаль, не придётся вам, граждане,

В зеркало так посмотреться.

До цели всё ближе и ближе,

Хоть боль бы утихла для виду.

Ой легче отрезать по грыже

Всем, кто покорял Антарктиду.

Вы водочку здесь буздыряете

Большими, большими глотками.

А он себя шьёт, понимаете,

Большими, большими стежками.

Герой он, теперь же смекайте-ка,

Нигде не умеют так больше.

И что нам Антарктика с Арктикой,

И что нам Албания с Польшей.

О нашей встрече что там говорить,—

Я ждал её, как ждут стихийных бедствий.

Но мы с тобою сразу стали жить,

Не опасаясь пагубных последствий.

Я сразу сузил круг твоих знакомств,

Одел, обул и вытащил из грязи.

Но за тобой тащился длинный хвост

Длиннющий хвост твоих коротких связей.

Потом, я помню, бил друзей твоих.

Мне с ними было как-то неприятно.

Хотя, быть может, были среди них

Наверняка отличные ребята.

О чём просила, делал мигом я,

Мне каждый час хотелось сделать ночью брачной.

Из-за тебя под поезд прыгал я,

Но, слава Богу, не совсем удачно.

И если б ты ждала меня в тот год,

Когда меня отправили на дачу,

Я б для тебя украл весь небосвод

И две звезды кремлёвские впридачу.

И я клянусь — последний буду гад!

Не ври, не пей — и я прощу измену.

И подарю тебе Большой театр

И Малую спортивную арену.

А вот теперь я к встрече не готов:

Боюсь тебя, боюсь ночей интимных,

Как жители японских городов

Боятся повторенья Хиросимы.

Нам вчера прислали из рук вон плохую весть.

Нам вчера сказали, что Алёха вышел весь.

Как же так, он Наде говорил, что пофартит.

Что сыграет свадьбу, на неделю загудит.

Но не видать девахе этот свадебный кутёж.

Потому что в драке налетел на чей-то нож.

Потому что плохо, хоть не в первый раз уже

Получал Алёха дырки новые в душе.

Для кого ж он душу, как рубаху, залатал —

Чтоб его убила в пьяной драке сволота?

Если б всё в порядке мы б на свадьбу нынче шли.

Но с ножом в лопатке мусора его нашли.

Что ж, поубивается девчонка, поревёт.

Что ж, посомневается и слёзы оботрёт,

А потом без вздоха отопрёт любому дверь.

Ничего, Алёха, всё равно тебе теперь.

Мы его схороним очень скромно — что рыдать?

Некому о нём и похоронную послать.

Потому — никто не знает, где у Лёхи дом.

Вот такая смерть шальная всех нас ждёт потом.

В тот вечер я не пил, не ел,

Я на неё вовсю глядел,

Как смотрят дети, как смотрят дети,

Но тот, кто раньше с нею был,

Сказал мне, чтоб я уходил,

Сказал мне, чтоб я уходил, что мне не светит.

И тот, кто раньше с нею был,

Он мне грубил, он мне грозил,

А я всё помню, я был не пьяный.

Когда ж я уходить решил,