Тамаш Краус: Ленин. Социально-теоретическая реконструкция

В рамках модного ныне постмодерна, с его разочарованностью в ценностях левых сил и консерватизма с характерным для него духом традиционализма, Ленина размещают в нарративе «терроризма и диктатуры». В настоящее время в Венгрии, видимо, наиболее сильное влияние имеет коренящийся в ситуации холодной войны 50-х гг. образ Ленина, нарисованный Р. Пайпсом; при этом надо отметить почти полное отсутствие в венгерском обществе серьезного, глубокого интереса к ленинской тематике. [18] Используя обнаруженные в архивах источники в политических целях, Р. Пайпс, не утруждая себя их корректным анализом, опубликовал подборку «новых» документов, связанных с Лениным. В результате тенденциозного отбора было опубликовано 122 документа: Pipes R. The Unknown Lenin: From the Secret Archive. Annals of Communism. - New Haven, Yale University Press, 1996. На венгерском языке: Pipes R.: Az ismeretlen Lenin. A titkos archivumból. Budapest., 2002. Пользуясь языком постмодерна, можно сказать, что произошла деконструкция наследия Ленина или, иначе говоря, «ленинский нарратив» был перемещен в исторический «тупик» подобно «терроризму» (под которым понимается любая радикальная оппозиция капитализму). Модная систематизация такого рода в понятийном отношении слабее и путанее, чем любая другая со времени смерти Ленина [19] Наиболее качественной попыткой такой интеллектуальной «деструкции» стала пространная трехтомная книга Р. Сервиса. Её первый том был написан в 80-е годы еще в духе осознания «величия» Ленина, два же последних тома, относящиеся к 90-м годам, рассказывают по существу о «несвязности» ленинского мышления и сводятся к апологии нарратива террора и диктатуры, а также к «деконтекстуализации», «деконструкции», «демонтажу» ленинских текстов. (См. прежде всего : Service R. Lenin: a Political life. Vol. II–III. Macmillan Press LTD, London, 1991, 1995 ). .

Практически полный корпус документов, фальсифицированных или замалчивавшихся в советскую эпоху, содержится в книге В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг . [20] В. И. Ленин. Неизвестные документы. 1891–1922 гг. «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). М., 1999. Но, как отмечает автор послесловия В. Т. Логинов, значение этой публикации не следует преувеличивать, так как 422 документа, включенные в книгу, буквально тонут в море 24 тысяч документов, опубликованных в известных во всем мире советских изданиях: «Полном собрании сочинений» в 55 томах, «Ленинских сборниках», «Декретах Советской власти» и «Биографической хронике». [21] Там же. С. 581. С изучением ленинской тематики связан и тот почти невероятный факт, что в указателе литературы к 55 томам «Полного собрания сочинений» Ленина значится более 16 тысяч книг, брошюр, статей, периодических изданий, документов и писем, использованных Лениным при подготовке его трудов. «Среди них источники более чем на 20 различных языках. В личной библиотеке Ленина в Кремле насчитывалось более 10 тыс. книг и журналов, в том числе много произведений художественной литературы». [22] Мельниченко В. Личная жизнь Ленина. Воскресенье. М., 1998. С. 113.

Конечно, нет сомнений в том, что определенный интерес к объективному освещению ленинской проблематики все-таки сохранился. Однако он, по ряду исторических, политических и психологических причин, которых мы здесь не будем касаться, обычно проявляется в России у людей, находящихся в оборонительной позиции. [23] Во всяком случае, с уважением к фактам ведет свою деятельность последний директор бывшего московского Центрального музея В. И. Ленина В. Е. Мельниченко, возглавлявший музей в годы его ликвидации (1991–1993). См.: Мельниченко В. Феномен и фантом Ленина (350 миниатюр). М., 1993. Антикульт, немедленно сложившийся вокруг основателя советского государства в процессе смены общественного строя, оказался беспомощным перед тем фактом, что, несмотря на изменения, которые смели СССР, положительный образ Ленина глубоко укоренился в широких слоях населения среди традиционных патриотических ценностей. Согласно одному из социологических опросов, даже в момент кульминации «разоблачений» Ленина в 1994 г. он считался второй по популярности исторической личностью (33,6 %) после Петра Великого (40,6 %). [24] Котеленец Е. Ленин как предмет исторического исследования. Новейшая историография. М., 1999. С. 9–10. В 1989 г. Ленин был бесспорно популярнейшим историческим лицом, ведь таковым его назвали 68 % опрошенных, отдавших ему предпочтение перед Карлом Марксом и Петром Великим.

В наши дни как-то остается в тени тот факт, что культ Ленина пустил корни независимо от желания самого Ленина, более того, вопреки ему. Об этом говорят многие документы, прежде всего донесения ГПУ о настроениях населения, свидетельствующие о политическом и социально-психологическом возбуждении, всплеске эмоций, последовавшем за смертью Ленина. Не только охваченных революционным порывом рабочих [25] В некоторых местах рабочие требовали казни тех, кого они считали организаторами и участниками покушения на Ленина. В спецдонесениях ОГПУ говорилось, что, например, в Тамбовской губернии «в связи со смертью т. Ленина отмечается подавленное настроение среди рабочих. В Клубе железнодорожников, где присутствовало до 1000 человек, вынесена единогласно резолюция о немедленном расстреле всех заключенных в тюрьмах эсеров как виновников его смерти» (ссылка на то, что в августе 1918 г. Ленин был ранен эсеркой Дорой Каплан). Неизвестная Россия. XX век. Т. IV. Изд. Объединение «Мосгорархив». М., 1993. С. 13. , но и широкие слои сельского населения в определенной степени привлекала «сильная личность» Ленина; в различных документах отражаются и сложные душевные процессы, связанные с боязнью потрясений и неожиданных перемен. В этой обстановке Ленин воспринимался и как «защитник русского народа» от инородцев (прежде всего, конечно, от евреев) подкрепить бы ссылочкой, причем на все эти эмоциональные реакции накладывались и сильные религиозные чувства. Что же касается представителей власти, то они пытались усилить и закрепить революционную легитимацию нового режима с помощью формулы «партия — Ленин, Ленин — партия». Тем временем в противовес культу (и властям) проявилась и неприязнь к Ленину («антикульт»), также питаемая социальными и религиозными источниками. [26] Анализ документов см. в работе: Великанова О. В. Образ Ленина в массовом сознании // Отечественная история, 1994, № 2. С. 177–185. Этот вопрос проясняется еще однозначнее на основе различных секретных донесениий ГПУ, в которых содержалась информация для высшего руководства об общественных настроениях в связи с болезнью Ленина. См.: «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.). Т. 1. Ч. 2. Институт российской истории РАН. М., 2001. Прежде всего с. 825–826, 838, 880. Между прочим, почитание «доброго отца» выразилось и в самом похоронном ритуале, создании мавзолея, бальзамировании тела Ленина и его выставлении для всеобщего обозрения; существует обширная литература по этой теме. [27] Об этом см.: Szilágyi Α.: «Totális temetés».In: 2000, 1993, № 5 . Почвой, на которой формировался культ Ленина, были народные убеждения, народные верования. Массы рабочих и крестьян соединяли свои надежды на лучшее будущее с образом вождя, считая, что именно личность вождя является залогом осуществимости на земле общества, основанного на справедливости. Составлявшее большинство «крыло» коммунистов добавило к этим чаяниям «учебно-воспитательную» целенаправленность и свое стремление к сохранению власти, что может считаться цементирующим идеологическим материалом, отвечавшим требованиям времени. «Преданность делу» проявилась уже во время похорон Ленина. Характерно, что начавшееся среди рабочих «соревнование» за возможность в 30-градусный мороз принять участие в церемонии похорон не обязательно организовывалось сверху, а несколько позже в народе уже распространялись частушки о Ленине как народном герое и прорицателе. [28] Например, согласно секретному донесению, «в Замоскворецком районе наблюдалось сильное желание рабочих принять участие в общей массовой встрече тела Ильича, и с трудом удалось уговорить выделить делегацию». Неизвестная Россия. XX век. Т. IV. Изд. Объединение «Мосгорархив». М., 1993. С. 12. Сложенные тогда частушки проанализировала в свете восточных легенд и русских сказок О. Великанова (см. ее цитированную работу). Вот, например, приведенный исследовательницей сюжет узбекской песни: Ленин ли умер? Нет. Умерло его тело А сам он не мог умереть. Пророки не умирают… …Он не умер. Это видно из того, что его тело До сих пор цело. А тело всякого другого давно бы стало прахом. Он спит, и иногда он открывает глаза, и они горят радостно. Потому что он видит, что у него есть достойные заместители В лице Рыкова и Калинина. Он видит, что они не допустили смуты и исполнили все его приказания. Пусть спит спокойно. Он может быть уверенным, Что ни одного его слова не переиначат. См.: Великанова О. В. Образ Ленина в массовом сознании. С. 180.