Тамаш Краус: Ленин. Социально-теоретическая реконструкция

Лукач Д. Политические тексты. М., 2006. С. 190–191.

Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991. С. 304.

Там же. Нужно отметить, что Лукач несколько преувеличивал — господство относительной прибавочной стоимости установилось только в развитых странах.

Лукач точно зарегистрировал и тяжелые, «роковые последствия» этого недостатка для последующего периода времени: «Идеологическая нечеткость дала Сталину и его последователям возможность представить свою политическую идеологию прямым продолжением ленинской, хотя на самом деле они были полной противоположностью друг друга по всем существенным вопросам».

Ленин обычно пренебрегал систематическим изучением трудов современных ему буржуазных социологов и философов, видя в них лишь апологетов существующего строя, и ссылался на них как на противников лишь постольку, поскольку они проникли в среду социал-демократического мышления и политики. Зато он усиленно углубился в изучение работ представителей марксистских и социал-демократических течений (Плеханова, Бернштейна, Каутского, Гильфердинга). В ходе своих исторических штудий Ленин отказался от этого предубеждения, многому научился у буржуазной науки и многое перенял из достижений ее, как он говорил, «прогрессивной эпохи», которая закончилась с началом Первой мировой войны, когда капиталистическая система перешла в свою деструктивную эпоху, эпоху разложения и «загнивания».

См.: Szigeti Р. Világrendszernézöben. Р. 37.

Автор этой работы прав в том, что не следует чрезмерно генерализировать реальную и необычайно важную проблему неравномерного развития в ущерб вопросу равномерного развития . В этом смысле марксизм Ленина и всего складывавшегося коммунистического движения в конечном итоге увяз в исторической проблематике относительной отсталости и «догоняющего развития».

После распада СССР в современной России в мышлении многих крайне «разочарованных» «марксистов-ленинистов» снова господствует гегельянская «методология». Эти люди вернулись к «бернштейнианству», к «ревизионизму», и это снова открывает возможность для гегельянского «примирения» с действительностью, на этот раз в форме «оправдания ревизионизма». Характерным примером является книга: Ойзерман Т. И. Оправдание ревизионизма. Канон + Реабилитация. М., 2005.

Общеизвестно, что эта концепция предстает перед нами в брошюре «Государство и революция», в которой Ленин мобилизовал почти забытые к тому времени идеи Маркса. Социализм трактуется как результат длительного исторического процесса, как первая фаза коммунизма, возможное всемирное явление будущего, «коммуна объединившихся производителей», как всеобщая свобода цивилизованного человечества.

В ленинском марксизме полностью отсутствует «идеологизация» «незапланированного» явления государственного социализма, и этот «дефицит» послужил одной из теоретических опор для Троцкого и его товарищей по партии, а также для многих других (вплоть до Ж. П. Сартра), кто энергично оспаривал смысл и теоретическую обоснованность сталинского тезиса о «построении социализма в одной стране» (декабрь 1924 г.).

См. статью И. К. Пантина, написанную по поводу уже цитированной нами книги Т. И. Ойзермана: Пантин И. К. Исторические судьбы марксизма // Вестник Российской академии наук. 2006. № 8 (август). С. 747–753.

Устрялов Н. Национал-большевизм. М., 2003. С. 372–376.

Жижек С. 13 опытов о Ленине. М., 2003. С. 252–253.