Григорий Аросев - Владимир Набоков, отец Владимира Набокова

«Трава поблекла, пустыня угрюма,

И сон сиротлив одинокой гробницы» [144] Стихотворение «В тиши и мраке таинственной ночи». .

Из нашего хмурого далека мы сегодня возлагаем на эту гробницу наш венок.

И мы войдем сейчас в волшебный мир Толстовского творчества. Вечные образы оживут перед нами в устах гениального Моисси [145] Александр Моисси (1879–1935), знаменитый немецкий и австрийский актер. Играл в том числе Федю Протасова в «Живом трупе» Л. Н. Толстого. , в устах наших художников сцены. И в воскрешении этого бессмертного прошлого мы найдем отраду и минутное забвение горьких мук нашего скорбного настоящего.

Третьего дня, помещая телеграмму о произведенном будто бы покушении на «Кремлевского мечтателя» [146] Так Герберт Уэллс называл В. Ленина. , мы напомнили, что к сведениям этого рода надо относиться с осторожностью. Как в старое время, при режиме бюрократического самодержавия, раздувались, а порою прямо создавались революционные комплоты [147] От фр. complot – заговор. , кормившие охранку и департамент государственной полиции, так и теперь, нужно оправдать – хотя бы в глазах Европы – существование учреждения, возглавляемого симпатичным другом г-жи Шеридан [148] Клэр Шеридан (1885–1970), английская журналистка, писательница. с плачущими глазами и милой улыбкой – беспощадным, не знающим жалости Дзержинским. Это – одна цель. Есть еще и другая, тесно связанная с первой, но несравненно ужаснее. Вчерашнее сообщение об официальных советских заявлениях проливает яркий свет и на советскую психику, и на советские замыслы.

Появились известия о террористических планах различных зарубежных «контр-революционных» – по большевистской терминологии – групп, и Советское правительство спешит официально заявить, что оно «в случае таких покушений, окажется вынужденным подвергнуть суровым репрессиям многочисленных представителей контр-революционных организаций, буржуазных партий и белой гвардии, находящихся в его руках и рассматриваемых им в качестве заложников».

Нет сомнений, что, если бы известия о террористических замыслах отвечали действительности, авторы этих замыслов хорошо понимали бы, на что они идут. Едва ли кто забыл ту вакханалию террора, которая последовала за убийством Урицкого [149] За убийством главы петроградского ЧК Моисея Урицкого (1873–1918) последовало официальное объявление Красного террора. . В еще большей степени свирепствовали советские власти после неудавшегося покушения на Ленина [150] Неизвестно, какое именно покушение на Ленина имеет в виду В. Д. Набоков, однако одна из попыток, эсеркой Фанни Каплан, была совершена в тот же день, когда был убит Урицкий, – 30 августа 1918 г. . Расстреливали «заложников», людей, абсолютно не причастных к покушению. Они погибли сотнями в одной Москве. Теперь Советская власть, несмотря на свои недавние победы, отнюдь не считает себя прочнее. Психологически невозможно допустить, чтобы эти люди не ощущали той всеобщей, болезненно-напряженной, страстной ненависти к ним, которой охвачены решительно все слои общества и даже те, кто живет их подачками, проклиная их самих и их чудовищный режим. Этой ненавистью отравлен воздух, которым дышат комиссары. Можно с уверенностью сказать, что в истории мира не было другой такой власти, в такой степени ненавидимой и проклинаемой. Ряд мелких черточек свидетельствует о том, что большевистские главари не обманывают себя в этом отношении и не склонны доверять тем овациям, которыми их встречают в заседаниях Съездов или на торжественных пролетарских спектаклях в Большом театре в Москве. Прочтите описание, как Уэлльз пробирался к Ленину через десяток барьеров, или описание Кремля. Ни один восточный деспот не окружал себя такой непроницаемой стеной. И это понятно и естественно. Можно ли себе представить Ленина или Троцкого, открыто и свободно появляющихся на улицах? В рассказе г-жи Шеридан есть интересная подробность о том, как вел себя Троцкий, когда ночью, на одной из московских улиц, автомобиль, везший его и рассказчицу, был остановлен для проверки пропуска. «Отчего вы просто себя не назовете? Вас же сразу пропустят», спросила она. И Троцкий быстро и отрывисто оборвал ее, приказав молчать…

При таких условиях ясно, что одна возможность заговоров и покушений усиливает большевистский террор, а осуществление – удачное или неудачное – такого покушения залило бы и Москву и Петербург кровью. Это несомненно, и «заговорщики», если они есть, не могут этого не понимать. Стало быть, пугать их, угрожать им – бесцельно. Это, в свою очередь, не может не понимать Советская власть.