— А было б в матушки, в сырой земли,
А было бы в ей золото кольцё, —
Поворотил бы матушку сыру землю.
…А была бы на небо листвиця,
Я прибил бы там да единого.
«Сила небесная», которой бросили вызов богатыри, их услышала. «По грехам» и вышло наказание — убитые татары начали подниматься:
А которой сечен был надвое,
А восстало тут два тотарина;
А которой сечен был натрое,
И восстало тут три тотарина.
Такое вот пугающее развитие былинный сюжет получил в изложении знаменитой пинежской сказительницы Марии Кривополеновой. {110} Впрочем, все закончилось благополучно: богатыри побили эту ожившую и увеличившуюся татарскую силу, вот только злополучные богохульники, «два братца», куда-то подевались. {111} В некоторых вариантах богатыри лишь после шести дней и шести ночей боя «без питенья да все без еденья» получают долгожданное прощение — «мать сыра земля» раздвигается и пожирает продолжающую оживать и увеличиваться в числе вражескую рать.
Царь-агрессор может и спастись, убравшись восвояси
С большими убытками, с малыми прибытками,
С малыми прибытками, со срамотою вечною,
На мелких судах, на павозках. {112}
Как вариант, богатыри могут захватить татарского царя в плен и в привезти Владимиру, а тот уж потом, поблагодарив героев за спасение Киев-града, отпустит «собаку царя Калина» в его «темну Орду». Все-таки царей не казнят!
Конфликт Ильи и князя Владимира может проявляться не только в невнятном сообщении об «отказе» богатырю от Киева, но и в довольно распространенном сюжете о заключении Ильи в «погребы глубокия», «на ледники холодныи», «за решетки за железныи», где Илью и застает известие о нашествии Калина. Илья обречен Владимиром на голодную смерть, но среди близких князя находится государственно мыслящее лицо — его «любимая дочка одинакая» (как в варианте, записанном В. Н. Всеволодским-Гернгроссом в 1921 году от Ивана Рябинина-Андреева) или жена (в варианте, услышанном А. В. Марковым в 1899 году от Аграфены Крюковой). Эта родственница понимает, что старый казак при случае
Постоять бы мог за веру й за отечество,
Сохранить бы мог да й стольней Киев-град,
А сберечь бы мог бы церквы божии,
А сберечь бы мог князя Владимира.
И вот, с целью спасти богатыря, княгиня (или княжна)
…сделала ключи поддельныи,
Положила людей да й потаенныих,
А снесла она й ествушки сахарныи,
Да й снесла она питьвица медьвяныи,
Да й перинушки-подушечки пуховыи,
А одьялышки снесла теплыи.
На заключенного надели
…шубоньку ведь ю куньею,
Сапоженки на ноженки сафьянныи,
На головушку шапку соболиную. {113}
Так что Илья в «погребах», на «ледниках» вовсе «не старится да й лучше ставится». Но вот являются татары — к этому времени с момента заключения Ильи минуло три года и три месяца. Владимир в отчаянии — некому «постоять», «сохранить» и «сберечь». Однако дочка любимая сообщает отцу, что, благодаря ее ослушанию, Илья Муромец жив-здоров и даже не испортился. Владимир берет «золоты ключи» и самолично спешит выпустить богатыря из «погребов глубоких». Князь брал богатыря
…за ручушки за белыи,
Да й за перстни брал да й за злаченыи,
Целовал во уста да й во сахарнии,
Да й повел его в палату белокаменну,
Приводил его в палату белокаменну,
Да й во горенку он во столовую,
Да й садил за столики дубовыи,
За тыи за скамеечки окольнии… {114}
Иногда Илья довольно скоро выходит из «погребов». Он понимает, что князь Владимир — это «красно нашо солнышко», не своим он умом с Ильей такое «дело думал зделати», а оболгали богатыря «бояре кособрюхие». Бывает — как в варианте, записанном А. М. Астаховой в 1928 году на Мезени в деревне Усть-Низема Лешуконского района от Максима Антонова (59 лет), — Илья встречает князя сурово (богатырь «весь волосом оброс»; он, сидя в погребе, внимательно читает духовную книгу). Владимиру приходится пасть перед ним на «коленки», да еще и низко поклониться — безрезультатно. Только когда на «коленки» перед Ильей падает еще и спасшая его княгиня Апраксея, старый казак «выскакивает из погреба». {115}
Закусив и выпив, Илья отправляется истреблять войско Калина — дальнейшее известно. О причинах его конфликта с Владимиром былины могут промолчать, а могут и рассказать, как во время пира князь одарил богатыря богатой шубой, а позавидовавшие этой чести бояре оболгали его, нашептав князю, что Илья якобы напился и —
Читать дальше