Андрей Болотов - Жизнь и приключения Андрея Болотова [т. 4]

На утріе, переговоривъ и посовѣтовавъ между собою, рѣшились мы съ сыномъ ѣхать домой въ Богородицкъ. Итакъ, позавтракавъ и оставивъ Ольгу праздновать еще у сестры, и пустились въ сей путь и пріѣхали въ Богородицкъ уже ночью. Въ наступившій послѣ сего день, поѣхалъ я къ Дурову и нашелъ его собирающагося съ братомъ своимъ Козинымъ ѣхать въ Тулу, куда мы его и проводили. Какъ случилось сіе въ навечеріи Рождества Христова, то, проводивъ Дурова, начали мы готовиться къ празднику, но оной провели мы въ сей годъ не очень весело. Причиною тому было, что не все наше семейство было въ собраніи. Зять мой Шишковъ, съ Елизаветою и Ольгою, дочерьми моими, находился въ Тулѣ; дочь моя Настасья съ мужемъ была въ ихъ деревнѣ; сынъ мой, простудившись, былъ очень нездоровъ; итакъ, мы съ Катериною одною ѣздили и къ заутрени и къ обѣдни, а разговѣвшись и пообѣдавъ дома, къ госпожѣ Дуровой, и сидѣли у ней долго; а сынъ по болѣзни своей оставался дома.

Таким-же образомъ не очень весело провели мы и второй день нашихъ святокъ. Въ оный послѣ обѣда ѣздили мы къ нашему городничему и кой-к-кому другимъ изъ нашихъ городскихъ, и проѣздили почти до вечера. Между тѣмъ сватовство Ольгино не выходило у насъ изъ ума. Г. Бородинъ не давалъ намъ покою; онъ былъ въ нее смертельно влюбленъ, но намъ очень, очень не хотѣлось ее ему жертвовать, а охотнѣе хотѣли-бъ отдать ее, если-бъ только [можно] было за г. Кокошкина, Петра Ѳедоровича. Это былъ также холостой, именитой фамиліи, и неподалеку от Богородицка, хорошія деревни имѣющій дворянинъ. Нѣкоторые изъ знакомыхъ ему и намъ дворянъ предлагали намъ его въ женихи за дочь нашу и увѣряли насъ, что онъ хочетъ жениться и ищетъ себѣ невѣсты, и что, наслышавшись о красотѣ моей дочери Ольги, желалъ ее видѣть. Сіе побуждало насъ уже за нѣсколько времени до сего искать съ нимъ познакомиться. Я его хотя и имѣлъ случай видѣть, пріѣзжавшаго ко мнѣ просить объ отдаточной волостной землѣ, и онъ мнѣ ни съ которой стороны не былъ противенъ; но все знакомство сіе было ничего еще незначущее, и мы искали случаевъ познакомиться съ нимъ короче и показать ему дочь нашу; и на сей конецъ препоручили сыну нашему съѣздить къ нему въ деревню, въ гости, и его чрезъ то заманить послѣ къ себѣ. Сынъ мой на третій день нашихъ святокъ и ѣздилъ и пріемомъ его былъ очень доволенъ, и, пригласивъ его и у насъ побывать, возвратился уже ночью. А мы между тѣмъ провели день сей въ скукѣ; жена съ Катериною ѣздила въ гости, а я оставался одинъ дома и долженъ былъ заниматься съ г. Челищевымъ, знакомцемъ и пріятелемъ нашимъ, привезшимъ къ намъ опасно занемогшую жену свою. Сіе увеличивало еще нашу скуку, а возвратился въ вечеру и г. Дуровъ опять въ Богородицкъ.

Четвертый день нашихъ святокъ, провели мы сколько-нибудь лучше. По-утру былъ я у Дурова и въ канцеляріи. Между тѣмъ отправили мы лошадей съ повозкою въ Тулу, для привозу нашей дочери. Пріѣхали къ намъ наши родные Воронцовы, а вечеръ весь провели мы у Дурова.

На утріе поѣхалъ от насъ г. Челищевъ, а жена его, оставшись у насъ, вдругъ занемогла наижесточайшимъ образомъ горячкою и бредомъ. Послѣ обѣда же пріѣхала къ намъ госпожа Дурова, и я встревоженъ былъ воспріятымъ намѣреніемъ г. Дурова отправить меня въ Тулу, для отвоза туда денегъ и отданія тамъ ихъ на почту, для пересылки въ Петербургъ. Вдругъ приди въ мудрую голову его капризъ, чтобъ отправить еще симъ годомъ 25 тысячъ въ Петербургъ. На что бы сіе точно было надобно, какой от того ожидалъ онъ пользы и какія притомъ были его виды, того всего, по скромности его, было неизвѣстно; а только наканунѣ сего дня говорили мы съ нимъ о семъ отправленіи съ тѣмъ, чтобъ отправить ихъ съ тутошною Богородицкою почтою. Но для него казалось страшною бѣдою то, что почта сія должна была отходить не прежде 3 генваря слѣдующаго года. Я говорилъ ему, что не можетъ ничего произойтить, ежели отправитъ онъ ихъ 31 декабря, или депеши означитъ заднимъ числомъ. Но статочное ли дѣло: привыкнувъ изъ мухи дѣлать слона, усумнился онъ невѣдомо-какъ и вдругъ, не говоря мнѣ ни слова, призываетъ секретаря и говоритъ ему обо мнѣ, что какъ я завтра ѣду въ Тулу, то сказалъ бы мнѣ, чтобъ я пришелъ въ канцелярію, для принятія 25 тысячъ, и готовилъ бы для себя двѣ пары лошадей съ двумя солдатами для охраненія казны и прочія. Господи сохрани, какія имѣлъ предосторожности! Досадно мнѣ сіе невѣдомо — какъ было, и въ Тулу ѣхать безъ всякой нужды, а по единой прихоти Дурова крайне не хотѣлось. ѣзды тульскія уже и безъ того мнѣ наскучили; къ тому-жъ, въ послѣдующій день хотѣлъ къ намъ быть г. Кокошкинъ, и мы располагали такъ, чтобъ ему въ сей день имѣть случай видѣть дочь мою Ольгу, и для сего необходимо надобно мнѣ было быть дома. Итакъ, я тотчасъ одѣлся и поѣхалъ къ Дурову. Онъ предлагаетъ мнѣ сію ѣзду, а я ему говорю, что нѣтъ въ томъ никакой дальней нужды. Онъ споритъ. Я спорю еще больше; и у насъ съ нимъ сдѣлалась за сіе маленькая схваточка; но наконецъ я его преодолѣлъ доказавъ ему, что не произойдетъ от того никакого слѣдствія, если деньги сіи дня два пролежатъ на почтѣ, до отправленія почты. Но какъ онъ въ самомъ въ томъ находилъ сумнительство и никакъ не хотѣлъ на то согласиться, то убѣдилъ я его наконецъ тѣмъ, что деньги сіи послѣ отправленія ихъ от него 31 декабря пускай полежали-бъ два дни у насъ въ канцеляріи, и на почту бы ихъ отдать въ самый тотъ день, какъ ихъ везти. И сим-то наконецъ я его и успокоилъ. Чудный, по истинѣ, человѣкъ! На-силу-на-силу я его уломалъ и на своемъ поставилъ, а то бы ѣхать мнѣ неотмѣнно въ Тулу, по пустому его капризу. Итакъ, вмѣсто того-чтобъ иттить въ канцелярію, просидѣлъ я у него весь вечеръ, а возвратясь домой, получилъ новую досаду. Изъ Тулы прислали ко мнѣ письмо, съ увѣдомленіемъ, что дочь моя Ольга въ сей день къ намъ не будетъ, а пріѣдетъ на другой день, а на другой день была она намъ совсѣмъ не надобна. Сіе меня огорчило и раздосадовало, ибо чрезъ то разрушилось все наше намѣреніе. Случись же такъ, и можетъ быть по устроенію судебъ, что на ту пору заболѣла у ней голова и она простудилась. Дочь моя Настасья была также нездорова. Больная же госпожа Челищева угрожала насъ своею смертью. Итакъ, всѣ обстоятельства въ совокупленіи своемъ производили бириберду и дѣлали намъ святки очень невеселыми, и не походили никакъ на святки, а были хуже будней.