Сирил Колло - Мохамед Салах. Последний фараон

Хамди Нух, второй отец Мо, должно быть, очень счастлив. Он был в восторге от того, что в «Ливерпуле» его игрок «встретил хорошего тренера, который знает, как улучшить его дар».

Он улыбается. От уха до уха. Указывает пальцами на небо перед тем, как упасть на колени на газон, чтобы поблагодарить Аллаха за каждый свой гол. Он религиозен, он хороший мусульманин. Он не пьет и не курит, уважает пост, но при этом без ума от кушари , блюда с рисом, макаронами, чечевицей, нутом, чесноком и острым томатным соусом. Всякий раз, когда его друзья привозят ему эту еду из Египта, он набрасывается на нее еще в машине и съедает все, не снимая с головы капюшона, чтобы не быть случайно узнанным. Он немногословен. Довольно стеснителен и скромен. Он умеренно пользуется социальными сетями и редко дает интервью. Его комментарии никогда не затрагивают взрывоопасных тем. Вдали от футбольного стадиона он ведет обычную жизнь вместе с Меккой, Маги и своей семьей, подальше от яркого света софитов и медийного шума, заполняющего лощеный мир футбола. У него нет никаких татуировок, он не красит и не высветляет волосы и не носит ирокез. Он щедр: выделяет деньги и время на благотворительность, компенсируя людям недостаток заботы от египетского государства. Всего дважды он занимал определенную политическую позицию, когда отказался пожимать руки игрокам «Маккаби Тель-Авив» и когда выбрал 74-й номер в качестве игрового, чтобы почтить память жертв беспорядков в Порт-Саиде. В общем и целом можно сказать, что Мохаммед Салах – тихий, скромный парень, идущий по стезе добродетели. Он не совершает революцию в мире и не делает громких заявлений. Однако за короткое, очень короткое время он стал положительным примером для подражания в мировом масштабе. И это еще не все… в отличие от других спортивных икон и кумиров, покоривших сердца подростков по всему миру, Салаха отличает приверженность политическим, социальным и религиозным ценностям. Он был и остается предметом дебатов, статей, обвинений и бесконечных хвалебных од. И не из-за того, что делает с мячом в ногах, а из-за того, что олицетворяет собой в глазах миллионов. Перефразируя Тома Гудьира, написавшего эссе «Мохаммед Салах и политическая сила аполитичного шоумена», Салах как идея гораздо важнее Салаха как футболиста.

Давайте начнем с его родины. Парадоксально, но Салах обрел в Египте политический голос, несмотря на то что никогда не говорил ничего о политике. Он не Дидье Дрогба, который в 2006 году в прямом эфире телевидения просил ивуарийцев сложить оружие и организовать выборы в стране. Он не Мохаммед Али, отказавшийся воевать во Вьетнаме, не Томми Смит и не Джон Карлос, поднимавшие кулаки в черных перчатках в знак протеста против расизма и несправедливости в отношении афроамериканцев в Соединенных Штатах во время Олимпиады в Мехико в 1968-м. Он не политик, однако на президентских выборах 2018 года в Египте Салах получил миллион голосов. Никто, вероятно, толком не проверял количество бюллетеней, в которых имена ас-Сиси и Муссы Мустафы Муссы были зачеркнуты, а поверх них были нанесены надписи вроде «Мохаммед Салах, президент», но эта легенда демонстрирует важность, которую обрела его фигура, объединившая страну, разделенную на либералов и националистов, революционеров и контрреволюционеров, гражданских и военных, сторонников «Братьев-мусульман» и их противников, тех, кто выступает за нынешний режим, и тех, кто против. Страну, жившую «против», а не «за».

«Салах действует в условиях политики противопоставления, при которой его кажущаяся безупречной персона подсознательно выставляется в резком контрасте с уже хорошо знакомыми, нечистыми на руку политическими силами высших эшелонов», – пишет Амро Али, аналитик и адъюнкт-профессор социологии Американского университета Каира, в своем эссе «Несчастье и Египет Мохаммеда Салаха». Али добавляет: «Вторжение фигуры Салаха в местную жизнь вовсе не обязательно изменило все это, равно как и не обернуло вспять оруэллианский тренд, но точно смогло помочь возвратить утраченный смысл всему тому, что пришло в такой беспорядок в общественной жизни: достоинство вновь стало достоинством, принципы стали принципами, доброта стала добротой, а счастье – счастьем».

В Салахе египтяне обрели беспристрастную фигуру, вселяющую доверие и уважение. Момо знает об этом и гордится тем, что стал примером для подражания. «Каким будет мое послание? Уверенностью в себе, самопожертвованием, тяжким трудом и упорством вы можете улучшить свою жизнь. Это сработало в моем случае, так что может сработать и в вашем. Всегда верьте в себя», – говорит он L’Équipe Magazine .