Константино д'Орацио - Таинственный Караваджо. Тайны, спрятанные в картинах мастера

Обнаженная мужская фигура. Микеланджело Буонаротти. Фрагмент свода Сикстинской капеллы, Ватикан

Этот персонаж также стал предметом полемики: эксперты возмущались, почему это святой представлен у Меризи без нимба? Или, может, это вовсе не Иоанн Креститель? Ему не хватает привычного атрибута – креста из тростников, который неизменно сопровождает этот образ на других картинах Караваджо. Почему вместо молодого ягненка взрослый баран? И еще многие другие вопросы, которые, видимо, так и останутся без ответа.

Из-за подобного рода странностей спустя тридцать лет при инвентаризации собрания Маттеи образ на картине будет отождествлен с «Пастухом Фризо» – сыном Атаманта, спасенным агнцем при помощи Золотого руна, или же с «Коридоном», героем одной из идиллий Феокрита, молодым пастухом, влюбленным в Алексиса. Это все второстепенные мифологические персонажи, известные лишь в кругу образованных и утонченных знатных кавалеров; сюжеты с их участием крайне редко встречаются на полотнах, такого рода идентификация – скорее, попытки критиков объяснить несоответствия и противоречия образа, созданного Караваджо. В более позднюю эпоху кто-то даже выдвинул гипотезу, что перед нами – Исаак, обнимающий агнца, который будет принесен в жертву вместо него. Тем не менее первоначальные документы ясно говорят о том, что на картине изображен именно Иоанн Креститель; произведение создано по заказу Асдрубале Маттеи и посвящено его сыну, для которого Иоанн был святым покровителем. Все прочие сенсационные гипотезы только отдаляют нас от истины. Меризи показал святого с чувственной, провокационной стороны; Иоанн Креститель – еще один персонаж на грани земного и небесного. Художник рискует прослыть еретиком, но для него важно освободить образ святого от лишнего пафоса и показать его человеческое, обезоруживающее начало.

Когда кардинал дель Монте сообщил Караваджо радостную новость, тот отреагировал с трепетом и восторгом: наконец-то ему представилась возможность принять участие в выполнении государственного заказа – украсить Капеллу Контарелли ( см . рис. 12) в церкви Сан-Луиджи-деи-Франчези. Место это хорошо знакомо Меризи, оно находится в двух шагах от дворца кардинала, в том же районе, что и мастерские, где художник работал в последние годы. Здесь живут его близкие друзья, здесь же по соседству располагаются витрины лавки Костантино Спада.

Это родной район Караваджо, однако художник не ощущает себя уверенным, оказавшись перед столь непростой задачей: ранее он создавал полотна небольших размеров, работал над ними в собственной студии, где чувствовал себя вольготно и не обременял себя заказами, требующими срочного выполнения. На картинах Меризи до этого момента фигурируют не более четырех персонажей, и, как правило, лишь двое из них находятся в ситуации диалога. На этот раз такого ограниченного числа будет явно недостаточно: план декорирования капеллы предполагает масштабную, многофигурную композицию, где у каждого своя роль, особая мимика. Задача усложняется также необходимостью соблюдать жесткие правила, установленные Тридентским собором в отношении религиозного искусства, так называемый decorum , который ограничивает творческое начало художника и регламентирует набор образов и сюжетов, которые так или иначе должны отсылать к традиции, созданной художниками Ренессанса. Гений Караваджо сопротивляется любым стилям и формам, навязываемым извне, особенно трудно для него отказаться от живописи с натуры, от использования людей с улицы в качестве моделей и, конечно, от присутствия эксцентричных деталей, к которым так привыкли поклонники его творчества. То есть возложенная на него задача кажется практически невыполнимой. Тем не менее художник не может позволить себе отказаться: такой случай предоставляется только раз в жизни. Сама судьба дарует ему этот сложный проект, который должен удовлетворить одновременно ожидания прелатов, критиков и простолюдинов, сделать это возможно было лишь путем умелого и оригинального сочетания священной истории и повседневности.

Если до этого момента Меризи руководствовался исключительно своим креативным началом и пожеланиями заказчиков, которые гармонировали с его собственным творческим видением, то теперь ему пришлось столкнуться с куда более коварной задачей, невыполнение которой чревато безапелляционным осуждением и может обернуться провалом в еще не начавшейся карьере.