Акрам Шарипов: Товарищ комбат

Юра проснулся и закричал: «Папа!»

Георгий подошел к сыну, присел рядом с ним и тихо сказал:

— Юрочка, мне в академию надо, а с тобой останется тетя Муза.

— Тетя Муза, вы больше не уйдете от нас? — радостно воскликнул мальчик.

— Нет, маленький, больше не уйду. Никогда не уйду, сыночек…

Вскоре Губкин побывал на приеме у начальника политотдела академии. Генерал вручил ему ордер на квартиру и поздравил Георгия.

Сознание того, что он в Военной академии, откуда вышли выдающиеся полководцы, маршалы Советского Союза, и что с ним рядом Муза и Юра, слилось в одно общее, радостное, волнующее чувство. Только где-то в глубине души все еще точил червячок: как там дочь, что с ней? Георгий Никитович с тоской зашел в почтовое отделение, которое находилось внутри здания академии, отправил денежные переводы на дочурку, Евдокии Тимофеевне и на приемную дочь Алевтины — Галочку, родители которой так и не нашлись.

Жизнь Губкиных вошла в обычную колею.

Учеба Георгия в академии чередовалась с практической работой в войсках. На последнюю стажировку Губкина по его просьбе направили туда, где служил его боевой товарищ майор Махмудов. Вот уже два года друзья собирались встретиться, но все никак не удавалось. К тому же Георгию давно хотелось побывать в тех местах, где он принял свой первый бой.

В Сталинград он отправился на пароходе со всей семьей. После долгих месяцев напряженной учебы путешествие по Волге в комфортабельной каюте одного из самых красивых волжских судов — парохода «Радищев» — показалось ему верхом блаженства.

Юре особенно понравился капитанский мостик. Он был обнесен блестящими медными поручнями, справа от мостика находился красный световой сигнал, слева — зеленый. На мостике стоял капитан в белоснежном кителе с золотистыми нашивками на рукавах и золотой кокардой на белой фуражке. Мальчик не мог оторвать от него глаз.

— Папа, я хочу быть капитаном! — сказал он отцу.

Георгий и Муза с улыбкой переглянулись.

— Чтобы быть капитаном, надо учиться на «отлично» и иметь спортивную закалку, а у тебя одни четверки, и зарядку ты не очень-то любишь делать, — с ласковым укором заметила Муза.

С особым волнением Георгий и Муза ожидали, когда «Радищев» подойдет к Саратову, городу, в котором они познакомились. Ранним утром пароход причалил к саратовской пристани. Юра еще спал. Муза с Георгием вышли на пристань. Кругом возвышались строительные краны — город восстанавливался и строился. Они с трудом разыскали тот дом, где в войну размещался госпиталь. Теперь здесь находилась городская больница. Позабыв обо всем, они молча стояли перед зданием, пока тишину вдруг не разорвали мощные гудки «Радищева». Георгий и Муза поспешили на пристань…

В Волгоградском порту их ожидала открытая машина. Они поехали вдоль правого берега Волги по тем самым местам, где в 1942 году шли кровопролитные сражения. Георгий Никитович попросил остановить машину там, где его, раненного, переправляли на катере на левый берег Волги. Как их тогда бомбил вражеский самолет!..

Поехали дальше и остановились в Бекетовке. Вот то здание, где в войну был госпиталь, в котором Георгий лежал после первого ранения. Снова нахлынули воспоминания…

К обеду приехали в штаб. Дежурный по штабу проводил Губкиных в гостиницу. Они хотели отдохнуть с дороги, но кто-то постучал в дверь.

— Войдите! — крикнул Георгий Никитович.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Махмудов.

— Здравствуйте, мои дорогие! Я уже потерял надежду на встречу в этом году, — возбужденно заговорил Махмудов, обнимая Георгия. — И вот неожиданно получил ваше письмо. Сейчас едем ко мне, жена ждет нас.

— Так сразу и поехали? — улыбнулся Губкин. — Познакомься, Азим, это моя жена и сын.

— Очень приятно! — Махмудов осторожно пожал руку Музе, взъерошил волосы на голове Юры.

Муза много слышала от мужа о Махмудове. Она с интересом всматривалась в его открытое, бронзовое от загара лицо. Фронтовые друзья начали вспоминать боевых товарищей, затем перешли к будничным делам.

— Ну рассказывай, как жизнь у тебя складывается после войны. Курская дуга не снится? — спросил Георгий Азима.

— У нас и сейчас в войсках, как на фронте, напряжение не спадает. Живем от одной инспекторской проверки до другой. Требования усложнились, личного времени почти не остается…

И снова они на открытой машине мчались вдоль правого берега Волги. Вскоре доехали до опушки рощи, где расположился военный городок. Махмудов показал рукой на двухэтажный дом, у подъезда которого вместе с мальчиком стояла женщина в ярком национальном платье. Это были жена Азима Зульфия и сын Тимур.