Станислав Аверков - Как я обстрелял Соединенные Штаты Америки

Вернувшись в гостиницу, я с удивлением обнаружил, что из номера исчезли вещи Левы.

– Наверное, все-таки уговорил Галася и улетел в Днепропетровск, – вздохнул Аркаша Кречмер, – это мне надо было отпроситься первым. К нашим томским бортовым батареям электропитания претензий не было и нет! Ну да уж ладно, чему бывать, того не миновать. Выпьем за то, чтобы чума обратилась в блеф!

Блеф блефом, но в ту ночь, честно говоря, мы завидовали Льву. Он уже в родной семье, а нам надо было постараться заснуть на пустой желудок в условиях чумной неопределенности. Вроде все о ней говорят, а она не приходит.

В последующие два дня Галась разрывался между испытаниями на площадке и добываниям сведений о работе специальной объединенной медицинской комиссии Министерства обороны и Минздрава СССР. Наконец-то, наступил день, когда призрак чумы бесследно расстаял и мы на дружеском застолье подняли граненые стаканы за то, что наш коллектив выстоял в полигонной панике. Как мы тогда были безмерно счастливы!

Особое удовольствие доставило нам то, что высокопоставленные медицинские авторитеты установили, что чумой в казахском ауле даже не пахло. Верблюд съел ядовитую колючку и сдох. Его тушу владельцы разделали, плохо проварили, съели и отравились. Верблюд из Тюра-Тама сдох тоже не от чумы. Он попал под локомотив, переходя рельсы. В госпитале причина смерти больного была иной, хотя симптомы болезни были сходны. В чуму бы никто и не поверил, если бы в центре Великой Степи не существовали ее природные очаги и переносчики заразы – мелкие грызуны-суслики.

Все стало на свои места. Никто не болел, не умирал. Из водопроводных кранов лилась вода. Магазины, столовые, буфеты работали исправно, Лишь в курилках еще некоторое время рассказывали «чумные» анекдоты. И о них вскоре забыли, ибо все мысли теперь были заняты испытаниями.

К началу сентября «орбиталка» было подготовлена к запуску. Пуск прошел успешно, хотя отклонения от точки падения головной части на Камчатке были.

И снова разгорелся спор о причинах отклонения. Но он происходил уже не на полигоне.

Перед вылетом мы зашли в медсанчасть. Капитан Братковский выдал нам справки. Ее я храню уже много лет. Сколько переживаний было связано с ней!

Но главный удар судьбы нас ждал в Днепропетровске.

Когда я вошел в наш отдельческий зал, меня отозвали в сторону:

– Аверков! Мы тут собираем деньги на похороны. Сколько ты дашь?

– А кто умер?

– Лев Ямбург! После возвращения с полигона его три недели беспокоили боли в животе. Сходить к врачам побоялся. А если это чума? Мы же знаем, что приключилось на полигоне! Однажды ночью внезапно открылось кровотечение. Приехала скорая. Пока довезла до медсанчасти, пока положили на операционный стол, истек кровью. Скончался на операционном столе.

Как рассказали врачи семье Льва, в организме, предрасположенном к возникновению прободной язвы, она возникает в большинстве случаев из-за сильных нервных потрясений.

Наша бригада помянула Льва. Ребята говорили между собой: жизнь еще раз устроила нам испытание. С одной стороны, против судьбы не попрешь. С другой – что снимает стресс? Непробиваемое благоразумие или, конечно, в какой-то степени «шмартуган»?

Советская частично орбитальная ракета была уникальной. Ни где в мире не была создана подобная ей. В США даже не задумывались над проектированием частично орбитального бомбардировщика по простой причине. Они считали что их противоракетный щит, выстроенный в американском штате Аляска и в Канаде, настолько эффективно защищает их территорию, что для советских межконтинентальных баллистических ракет он непробиваем. С другой стороны – по мнению американских специалистов – их МБР способны были прорвать любую советскую неумелую противоракетную оборону.

История создания советской частично орбитальной ракеты связана с интереснейшей конкуренцией между советскими ракетостроительными генеральными конструкторами С.П.Королевым, В.Н. Челомеем и М.К. Янгелем.

Конкуренции между ними были из-за того, чтобы захватить важнейшие правительственные заказы. Схватки между генеральными доходили почти всегда до высшей точки кипения. Но и правительство из-за этих конкуренций только выигрывало.

И в этот раз были предложены в правительственную Военно-промышленную комиссию, заседавшую в Кремле под руководством Героя Социалистического Труда Л.В. Смирнова (выпускника Новочеркасского политехнического института и бывшего директора ракетостроительного завода «Южмаш» в Днепропетровске) три варианта.