Эдуард Камоцкий - «Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том II. СССР 1952–1988 гг.

Два раза отпуск я брал зимой, и ходил в походы по Среднему Уралу через Таганай и на Ямантау.

Палатка у нас была двойная с печкой. Спальных мешков, надувных матрасов, ковриков еще не было. В палатке под себя клали ватники (в них шли), а накрывались общим одеялом, смётанным из двух одеял, скрепленных вместе, чтобы греть друг друга. Под голову рюкзаки. Литература туристская рекомендовала под палатку настилать толстый слой лапника. Место для ночевки выбирали исходя из возможности заготовить лапник. Приходилось губить прекрасные стройные ели, если не было чего-нибудь менее ценного. Дежурные у печки просушивали за ночь носки и рукавички. Топить надо было непрерывно.

С похода на Ямантау возвращались на узкоколейке, когда-то такие железные дороги пронизывали весь промышленный Урал, обеспечивая и промышленные, и пассажирские перевозки. В миниатюрных «игрушечных» вагонах нормальные спальные места. На паровозе лозунг: «Вперед к коммунизму»!

На субботу с воскресением ходили с ночевками в Курумыче, в Водино, в Старом Буяне. На Крестовой поляне ночевали с возвращением через Подгоры.

Дальше от Управленческого по области на лыжах ходили в том случае, если какой-либо праздник так стыковался с выходными, что получалось дня четыре. А один раз были неделю в агитационном походе.

Нагрудные агитационные транспаранты надели только для фото, чтобы показать в завкоме, в деревне, конечно, не надевали.

Между тем, в то время как мы творили передовую авиационную технику и ходили в походы, в стране после смерти Сталина происходили потрясающие события.

В 53м году наша палатка стояла на обрыве над Волгой, был поздний вечер. Снизу, вонзаясь в воду плицами гребных колес, буксир, преодолевая течение, тащил караван барж. На буксире работал радиоприемник.

Видно, капитан, как и мы, был поражен тем, что он слышал, и динамик был включен на полную мощность, голос диктора перекрыл шум двигателя и гребных колес.

«Крестьяне ничего не получают на трудодни, задавлены налогами, не имеют паспортов». Мы бросили все дела и ловили на слух каждое слово. Буксир медленно карабкался вверх по Волге, и мы долго слышали ошеломляющую нас речь. Хрущев говорил то, что все знали, но о чем никто не имел права даже заикнуться (впрочем, я в техникуме об этом написал в спец. часть). Формально Совет Министров тогда возглавлял Маленков, и некоторые мои современники освобождение крестьян от рабства связывают с его именем. Увы, Маленков некоторое время продержался, как преемник Сталина, и ошибся, полагаясь на инерцию системы. После смерти Сталина верхушка Политбюро разобрала ключевые должности, а Хрущеву предложили «сосредоточиться» на делах партии – без должности, как бы на канцелярских делах. Умный простоватый мужичок «сосредоточился» и еще при аресте Берия перевел страну на другую колею, а к осени взял полностью вожжи в свои рук. После поразившего нас доклада, он стал Первым секретарем, т.е. возглавил партию, а следовательно и страну, и, в соответствии с докладом, преобразовал деревню.

Заводских постоянно посылали на сельхозработы, так что мы о жизни крестьян знали не из газет. Обычно это были выезды на один день всем подразделением, но бывали и длительные командировки.

Послали нас убирать картошку, на этот раз на целую неделю. Колхоз кормил нас мясом, хлебом, молоком, ну и картошкой с поля. Колхозников на поле не видно, картофелеуборочный комбайн, как и «положено», стоит. Работали не надрываясь, обедали в поле, приезжала «Лавка», иногда покупали бутылочку вермута, в обед отдыхали. На фото лежим в травке на косогоре рядом с полем, светит солнышко, может быть, поет жаворонок – хорошо так. Колхозники, конечно, в поле не лежали – работать, так работать, ведь надо еще и со своим хозяйством управиться.

Разговорились с каким-то уполномоченным райкома и с председателем колхоза. Обещали «выгнать» на картошку колхозников. Именно «выгнать», мы переспросили – нам показался диким такой метод руководства сейчас. Но райкомовец так и заявил, что если так не пойдут, то повесточки пришлем, пару человек в сельсовет вытащим, и пойдут. На мой вопрос о том, где же материальная заинтересованность, ответил, что колхозники не дураки, они знают, что весь хлеб из колхоза уже вывезли, и они ничего не получат, а картошка у них есть. Наш десант был разорителен и для колхоза, и для завода, но картошка будет убрана.