Том Митчелл - С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дорогах появились новые дорожные знаки, светофоры и четко размеченные зебры пешеходных переходов. Теперь пешеходы могут спокойно переходить дорогу, не опасаясь, что их собьет автомобилист. А вот многие поезда нисколько не изменились – они такие же старые, и сиденья в вагонах по-прежнему жесткие. Полтора километра пути по железной дороге стоили около двух пенсов, и я моментально почувствовал знакомое желание двинуться в путь, начать новое бюджетное путешествие и ощутить радость от предстоящих приключений. Однако на этот раз время моего пребывания в стране было ограничено, и я решил исследовать старые, хорошо знакомые места, которые мало изменились. Я ехал на поезде, и вагоны скрипели и вздрагивали, как и раньше. Стук колес звучал для меня, словно музыка. Я подъехал к зданию станции Квилмес в викторианском стиле и подумал: сколько же раз прежде мне случалось делать здесь пересадку. Вокруг станции все немного изменилось, и я засомневался, смогу ли разобраться, как отсюда добраться до колледжа, но потом включился автопилот, и уже через двадцать минут я стоял у ворот школы.

В школе появились новые здания, но в целом все осталось по-прежнему. Я с тоской посмотрел через окно на террасу, на которой в свое время проводил так много времени, и вспомнил выражение глаз Хуана Сальвадора, когда сказал ему о том, что хочу написать о нем книгу.

«Что же ты так долго не приезжал? – казалось, спрашивал он. – Почему же, amigo mio , так долго ко мне не приезжал?»

Я сел в новый двухэтажный автобус (на ветровом стекле которого не было никаких амулетов) и отправился в Сан-Клементе, расположенный в трехстах километрах от столицы. В этом городке располагался Mundo Marino, или «Морской мир», – центр спасения и помощи морским животным и птицам, который меня пригласили посетить. Автобус отправлялся поздно вечером, к концу пути взошло солнце, и длинные тени появились на плоской, как тарелка, поверхности пампы. На сей раз я не стал брать напрокат мотоцикл, хотя, не скрою, во время пребывания в Аргентине бросал завистливые взгляды на проезжающих мимо многочисленных мотоциклистов и стоящие у тротуара двухколесные средства передвижения.

Через пять часов я был уже в центре, где Андреа, внучка Давида Мендеза, создателя центра, устроила мне обзорную экскурсию.

Андреа рассказала, что приблизительно в то же время, когда я нашел на пляже Хуана Сальвадора, ее дед Давид Мендез, пенсионер и владелец расположенного на берегу кемпинга, нашел на пляже несколько пострадавших от нефтяного разлива пингвинов. Точно так же как и я, Мендез начал спасать птиц и отмывать их от нефти.

Давид Мендез отпускал спасенных пингвинов на волю, и постепенно люди в округе стали узнавать о его деятельности и приносить ему пострадавших от нефтяных разливов птиц, которых они находили на берегу. Через некоторое время Мендез начал работать с морскими львами и дельфинами, пострадавшими от нефтяных разливов и других видов загрязнения окружающей среды. В 1979 году Мендез купил четыреста квадратных метров побережья и открыл «Морской мир», или по-испански Mundo Marino, для того, чтобы показать людям результаты своей работы. В настоящее время созданный им центр Mundo Marino является крупнейшим по численности морских животных и птиц аквариумом в Южном полушарии. В то время, когда мой пингвин жил в колледже Св. Георга, я не слышал о деятельности Мендеза, потому что в то время его центр по спасению морских животных и птиц был очень маленьким, а о спасенном мной пингвине было известно только ученикам и сотрудникам школы, поэтому он не слышал обо мне.

В настоящее время сотрудники Mundo Marino накопили большой опыт по спасению разных видов морских животных и птиц от самых разных видов загрязнений. Центр имеет сорокалетний опыт работы. Специалисты центра консультируют и помогают во многих странах мира спасать животных, пострадавших от экологических катастроф. В 1987 году в центре начали вести учет спасенных животных. С тех пор в Mundo Marino спасли более двух с половиной тысяч пингвинов – три четверти этих птиц пострадали от разливов нефти.

Мне разрешили войти в вольер с сотней магелланских пингвинов, которые вели себя точно так же, как и множество тех птиц, которых мне довелось увидеть в Пунта Томбо. Если бы в свое время в зоопарке Буэнос-Айреса были созданы такие же хорошие условия для содержания пингвинов, я бы, не задумываясь, передал им Хуана Сальвадора.

Мне дали ведро с рыбой и разрешили покормить птиц. Я был очень рад представившейся возможности, потому что уже много лет не кормил пингвинов. Воспоминания захлестнули меня, и в горле встал комок. Рыба в ведре оказалась гораздо крупнее той, какую я обычно покупал для Хуана Сальвадора. Я взял рыбину за хвост и протянул руку к одному из пингвинов, но птица не взяла еду из моих рук. Оказалось, в центре разработан особый способ кормежки, который мне показал один из сотрудников. Надо взять голову пингвина, закрыть ему ладонью глаза, а большой и указательный пальцы соединить у него под клювом. Тогда птица начнет щелкать клювом и схватит рыбину. Мне этот способ кормления показался излишне сложным. Гораздо проще и быстрее кормить пингвина так, как я поступал с Хуаном Сальвадором, и я поинтересовался у сотрудников, почему они пользуются именно этим способом.