Петр Смирнов - Ласко́во

– Пиши, бра, договор. Только не забудь всё написать.

Написал мужик договор, прочитал Граве. Выслушал Грава, усмехнулся, но ничего не сказал. Поставил вместо подписи крестик, потому что неграмотный был.

Сделал все, как в договоре написано: сруб в три су́крома (части) разложил, в последнем подшпа́рную обвязку сделал, шпа́ры (стропила) врубил, нижние и верхние переклады положил. Мужик работу принял и рассчитался с Гравой. И только когда собрал он народ мшить избу (т. е. укладывать мох между бревен), все увидели, что в избе ни двери, ни окна не выпилены, вроде колодца получилось.

Понял мужик, что допустил оплошность, да поздно, пришлось так и сомшить избу.

Встретил он как-то Граву и стал ему пенять:

– Не по-честному ты сделал, дядя Грава.

– Что так, аль худо срубил?

– Срубил не худо, а ни дверь, ни о́кна не вырезал. Нехорошо, дядя Грава, я честным тебя считал.

– А погляди-ка, бра, ить в договоре-то не сказано про дверь да окна.

– Так ты-то, дядя Грава, не первую избу рубил, знаешь, как надо.

– Знаю, бра, потому и говорил тебе, что без договора лучше. А ты ить сам уперся – с договором вернее. Вот и пеняй, бра, на себя.

Так и пришлось мужику нанимать другого плотника, чтобы в “колодце” прорубил дверь да окна.

Плотничал Грава в другой деревне и, видно, хозяйка плохо кормила плотника. В те времена сельского народу было много. Земли не хватало для пашни, леса и кустов – для дров. Поэтому щепки хозяйки бережно подбирали. В верхнем бревне, чтобы оно плотнее прилегало к нижнему, вырубается паз. При этом плотник может вырубать щепки крупные, которые, высохнув, годятся в дрова. Но может и накрошить мелко, так, что будет одна труха, которая и горит-то плохо. Грава сперва выщепывал крупно, паз вырубал глубокий. Хозяин был доволен: и щепки хороши, и мох как надо ляжет в паз.

Но вот хозяин стал замечать, что Грава и паз вырубает мелкий, и щепок совсем нет, одни крошки. Спрашивает:

– Что ж ты, дядя Грава, мелко паз-то рубишь?

Грава отвечает:

– А, бра, какой квас, такой и паз.

Почесал мужик в затылке, да и велел хозяйке побольше класть в окрошку капусты да снетков.

Или такой случай. Опять к скупой хозяйке попал Грава. Капусты в квас она положила достаточно, а вот снетков – маловато. Выловил Грава из общей чашки снетка, обсосал его, привязал к нитке, вышел из-за стола, взял у порога веник и давай гонять и хлестать бедную рыбёшку:

– Не ходи один, ходи в стаде! Не ходи один, ходи в стаде!

Хозяин накинулся на хозяйку, та мигом принесла снетков и густо насыпала их в окрошку:

– Да что ты, что ты, дядя Грава, да нешто нам жалко, да у нас их много…

А Грава хлебает квас да вроде оправдывается:

– Да я, бра, не вас, я снетка проучил.

У другого хозяина хлебали горячий суп со свежими грибами и сметаной. То ли больно хорош был суп, то ли его мало было в одной чашке для большой семьи – так или иначе Грава решил доесть его один:

– А грибы-то, бра, до того склизкие, что сразу скрозь проваливаются, ижно об стул шлёпают.

Хозяйка не поверила:

– Неправда, неправда, дядя Грава, так не бывает, чтоб сразу.

Ребятишки заинтересовались, давай один за другим проверять, глотая грибы и ощупывая стулья.

– Правда, и у меня шлёпнул! – соврал один.

– Не ври, – возразил другой, – у меня не шлёпнул.

– А ты не так, – сказал Грава, – гляди сюда.

Выловил в чашке гриб, проглотил, засунул руку за пояс, вытащил и показал на ладони …гриб.

– Пра-авда! – закричали ребята.

– Вот это да! – засмеялся хозяин.

А Грава – бац! – бросил гриб в чашку, аж брызги полетели. Вся семья – вон из-за стола. А Граве только то и надо. Один доел суп. И невдомёк никому было, что достал-то он из штанов другой гриб, приготовленный заранее.

В гости к Бобкиным по праздникам приходил их родственник Степан из деревни Ли́пово, статный, красивый и немного форсистый парень с гармонью. Именно из-за гармони он слыл хорошим парнем.

– Сыграй, Стёпк, сыграй, пусть девки-то попою́ть, – просили бабы, когда собиралась молодежь.

Степка брал в руки свою трёхрядку и играл “новоржевскую”. Рядом подсаживалась одна из девок, чаще это была Нюшка Мишина, и пела. А плясал под гармонь лучше всех Миша, двоюродный брат Степки, тоже гость Бобкиных. Уже после войны Миша взял фамилию Бодров.

Гармонь в ту пору была редкостью, и тот, кто умел на ней играть, был в большом почёте у народа. Гулять шли туда, где играла гармонь. Без гармони и праздник не праздник. Ярмарку было слышно издалека по звукам двух-трёх гармоней и песням подвыпивших парней. Под гармонь начинались драки на ярмарках, когда сходились – ватага на ватагу – разгорячённые, поющие и приплясывающие, с тростями в руках ма́льцы.