Феликс Юсупов - Князь Феликс Юсупов. Мемуары

– Распоряжением ее императорского величества вам запрещено покидать Санкт-Петербург. Надлежит вам вернуться во дворец великого князя Александра Михайловича и ждать дальнейших распоряжений.

– Очень жаль, – ответил я. – Мне это крайне некстати.

Я повернулся к своим спутникам и сказал о полученном мной приказе. Те обомлели.

– What's happened? What's happened? – повторял Стюарт, не понимая, о чем шла речь.

Андрей и Федор тотчас объявили, что остаются со мной. Решили, что в Крым поедет только младший Никита с гувернером.

Мы пошли проводить их до вагона. Жандармы шли по пятам, верно, в страхе, что я все ж укачу.

Собралась толпа. Народ с любопытством смотрел на группку людей, шедших в окруженье жандармов вдоль поезда.

Я поднялся в вагон попрощаться с Никитой. Жандармы всполошились. Я успокоил их, заверив, что не улизну ни в коем случае.

Когда поезд ушел, мы сели в автомобиль и уехали во дворец.

После всех переживаний дня сил во мне не осталось. Я пошел к себе в комнату и просил Федю и Райнера побыть со мной.

Несколько позже лакей сообщил нам, что приехал великий князь Николай Михайлович.

Поздний его приезд не сулил ничего хорошего. Видимо, великий князь хотел слышать от меня подробности. Я устал и не жаждал в энный раз повторять свою сказку.

Когда появился великий князь, Федя с Райнером вышли.

– Ну, – сказал мой гость, – говори, что натворил.

– Неужели ты тоже поверил этим сплетням? Все это – одно недоразуменье. Я тут ни при чем.

– Ври больше. Я все знаю. Все. Знаю даже, кто из баб там был.

Слова его показывали, что он не знает ничего, а только вызывает на откровенность.

Бог весть, поверил ли он сказке про собаку. Если и поверил, то виду не показал. Напротив, уходя, глядел подозрительно и обиженно. Не удалось-таки ничего выведать.

Как только ушел он, я позвал шурьев своих и Райнера и сказал, что завтра же переберусь к великому князю Дмитрию. Затем научил их, как отвечать, если пристанут с расспросами. Все трое обещали сказать все в точности.

События последней мочи встали в глазах с ужасающей яркостью… потом мысли спутались, голова отяжелела, и я уснул.

Рано утром я появился у Дмитрия. Он был удивлен, так как думал, что я уж уехал.

Я рассказал ему обо всем, что случилось вчера вечером, и просил приютить меня. В трудный момент лучше было держаться вместе.

Дмитрий в свой черед поведал, что накануне вечером поехал в Михайловский театр, но вынужден был уйти до конца спектакля, услыхав, что публика готовит ему овацию. Вернувшись домой, он узнал, что государыня считает его главным убийцей Распутина. Он тотчас телефонировал в Царское, прося аудиенции. Ему отказано было категорически.

Мы поговорили еще немного, затем я удалился в приготовленную мне комнату и раскрыл газеты. В них коротко сообщалось, что «старец» убит в ночь с 29 на 30 декабря.

Утро прошло спокойно. В час пополудни, во время обеда, адъютант его величества генерал Максимович вызвал великого князя к телефону.

Дмитрий вернулся взволнованный.

– Я арестован по приказу императрицы. У нее на то нет никакого права. Арестовать меня может только император.

Меж тем доложили о приходе генерала Максимовича.

Войдя, он сказал великому князю:

– Ее величество императрица просит ваше императорское высочество не покидать дворца.

– Что это значит? Что я арестован?

– Нет, не арестованы, но дворец покидать не должны. Ее величество на том настаивает.

Громким голосом Дмитрий ответил:

– Значит, все-таки арестован. Передайте ее величеству, что я подчиняюсь ее воле.

Все бывшие в Петербурге члены царской семьи нанесли Дмитрию визит. Приходил и великий князь Николай Михайлович, вдобавок то и дело звонил по телефону, пересказывая разные толки и объясняясь недомолвками, какие понять можно было всяко. Уверял, что знает все, – рассчитывал, видимо, что мы проговоримся.

В то же время он вовсю включился в поиски тела Распутина. Нам он поведал, что императрица, не сомневаясь, что убийцы «старца» – мы, требует расстрелять нас немедленно. Ей, однако ж, возражают все. Даже Протопопов, и тот советует подождать царя. Государю телеграфировали и со дня на день ждут его возвращения.

Позвонила меж тем м-ль Г. Рассказала, что человек двадцать распутинцев-фанатиков собрались у ней дома и поклялись мстить. Она своими ушами все слышала. Потому умоляет нас быть осторожными. Возможно покушение.

Звонки и визиты держали нас в постоянном напряжении. Приходилось все время быть начеку, отвечая на вопросы. Неосторожное слово, жест, взгляд – и нас заподозрят даже и те, кто желал нам добра. А таких было более всего. Конца дня, понятно, ожидали мы как манны небесной.