Петр Люкимсон - Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Миллионы евреев во всем мире со слезами на глазах слушали эти слова Моты Гура, означавшие исполнение двухтысячелетней мечты еврейского народа о возвращении в его руки Иерусалима, в любви и верности которому евреи клялись на протяжении всей свой многовековой истории. Услышав сообщение Гура, Арик велел всем машинам остановиться и съехать на обочину, чтобы отпраздновать это великое событие. Тут-то и пригодился его НЗ – по кругу пошли бутылки с виски, который закусывали трофейным египетским шоколадом.

Но сам генерал Шарон пил виски со смешанным чувством радости и горечи. С одной стороны, он, безусловно, испытывал ликование от того, что бело-голубой флаг с шестиконечной звездой взвился над местом, где когда-то стоял Иерусалимский Храм…

С другой…

Два последних десятилетия Арик втайне мечтал о том, что именно он когда-нибудь поведет бойцов в атаку на Храмовую гору, именно он водрузит над ней этот флаг и именно он произнесет эти заветные, сладкой болью отдающиеся в сердце каждого еврея слова – "Слушай, Израиль! Стена Плача в наших руках!".

И вот теперь стало ясно, что это сделал не он, хотя бой за эту главную еврейскую святыню вели подразделения того самого полка, которым он когда-то командовал. И те самые слова, которым отныне предстояло золотыми буквами быть оттиснутыми на страницах еврейской истории, произнес тоже не он, а его бывший подчиненный, бросивший ему в лицо 11 лет назад самое страшное и самое несправедливое обвинение, какое Арику когда-либо доводилось слышать в свой адрес – обвинение в трусости. Мота Гур – некогда один из лучших друзей, а теперь самый заклятый враг… Вот почему Шарон пил виски из бутылки молча, отводя глаза в сторону, чтобы не встретиться взглядом со своими солдатами.

Закончив праздновать, Шарон велел продолжать движение и до наступления темноты его части проделали две трети пути до Нахле.

Рано утром посланный Шароном в разведку танковый батальон наткнулся на египетскую бригаду танков "Сталин" – самых тяжелых танков, которые использовались в той войне. За "Сталиными" находилось несколько самоходных орудий. Израильские танки бросились в атаку, но египетские не тронулись с места – как выяснилось позже, все танки египтян были в полной исправности и просто брошены своими экипажами…

Утром 8 июня танки Шарона подошли к перевалу Нахле, хорошо знакомому ему еще со времен Синайской кампании. Оказавшиеся в окружении, значительные силы египтян решили пойти на прорыв как раз на том участке "котла", где стояли батальоны Шарона, поддерживаемые теперь вдобавок ко всему и авиацией.

Шарон велел двум своим батальонам устроить засаду и подпустить египетские танки на расстояние 200 ярдов, а сам с батальоном моторизованной пехоты и одним танком решил зайти египтянам с тыла. С этим небольшим подразделением Шарон наткнулся на группу из 6 египетских "Центурионов" и вызвал авиацию. Три из шести египетских танков были сожжены напалмом израильскими летчиками, а еще три уничтожены бойцами Шарона.

В этом же районе Арик, ехавший в открытом джипе, наткнулся на засаду – группа египетских солдат открыла по нему огонь из автоматов. Пули просвистели буквально в нескольких сантиметрах от Шарона – потом, вспоминая эту историю, он говорил, что египтяне, видимо, просто не смогли как следует прицелиться из-за тех клубов пыли, которые поднимали шедшие по дороге танк и БМП. Как бы то ни было, Шарон мгновенно оценил ситуацию и выпустил по арабам несколько коротких очередей из своего "узи". К огню, открытому комбригом, немедленно присоединились его бойцы, и вскоре сидевшие в засаеде египтяне были уничтожены.

То, что произошло дальше у Нахле, может быть расценено, с одной стороны, как доказательство полководческого гения Шарона, а с другой стороны просто как бойня. Его план, как всегда сработал: когда по египетским танкам был открыт огонь с расстояния в 20 метров, египтяне впали в панику, а после того, как Шарон ударил по ним им еще и с тыла, эта паника стала всеобщей. Вместо того, чтобы продолжить движение и попытаться прорвать израильскую засаду, египтяне остановили свои танки стали выпрыгивать из люков прямо под косящий их со всех сторон огонь израильских пулеметов.

"С 10.00 до 14.30, – пишет сам Шарон, – мы уничтожили 50 Т-54 и "центурионов", два артиллерийских дивизиона, противотанковые и зенитные батареи и более 300 машин. Противник потерял тысячу человек.

Это была поистине "Долина смерти". Выехав оттуда, я почувствовал, что состарился. Сотни убитых; повсюду горящие танки. У каждого было чувство, что человек – ничто. Из-под гусениц танков вздымался песчаный вихрь. Стоял страшный шум. Грохот орудий и танков сливался с треском наших вертолетов, эвакуировавших раненных, и ревом тяжелых транспортных самолетов "Стратокруйзер", сбрасывавших нам на парашютах горючее, воду и боеприпасы.