Петр Вяземский - Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836

Вообрази себе, что по сию пору не имею никакого сведения об успехе дела Бор[атынскаго], Муханов, адъютант Закр[евскаго], также болен. Дибич уехал, а я уже три недели не выезжаю. Многому повредила моя сидячая трехнедельная жизнь. После 25-го я ни строки от тебя не получил.

Брат вчера в первый раз выехал к княгине Зенеиде и к графу Воронцову. Первая скоро сбирается выехать отсюда; по я не думаю, чтобы дело её скоро могло кончиться.

Хочется мне послать вместо красного яичка Ивану Ивановичу Дмитриеву красного Тальму в одном слепке с Наполеоном. Оба похожи, но еще жаль расстаться. Что княгиня? Что дети? Поздравь Жихарева с превосходительством.

15-го апреля. [Петербург].

Любезную твою грамотку получил вчера и что мог вчера же сообщил Карамзиным, у которых провел вечер, и Жуковскому, который провел у меня пол вечера. Но выезды мои еще не далее Карамзиных: возвращаюсь, как расслабленный. Шутишь или нет Редюлем? И когда, и чрез Петербург ли едешь? Девицы Карамзины не велят мне ездить за тобою, а тебя зовут скорее сюда. Сделай же так, чтобы мы не разъехались. Вероятно, к половине мая мне можно будет выехать в Москву; прежде не смогу, а после не могу; ибо к половине июня должно быть здесь, чтобы проситься в большой отпуск; но и не устроив дел в Москве и не поклонившись праху прошедшего и вам всем настоящим и прошедшим, также грустно будет уехать надолго. Разочти и скажи, что сделаешь.

Быковского еще не получал; вероятно, он не больше президента и, следовательно, не должен бы огорчать его своим ростом. Примусь за него, как за брошюру. Буду всех просить за него, кого надобно, не исключая и Оленина, ибо мы с ним ни дурно, ни хорошо. Дам ему слова два и к академическому унтер-штабу. Жуковский не советует тебе отбраниваться, разве эпиграммами и письмами, например, ко мне или к нему; но в печать не отдавайся.

Был. ли у тетушки на бале? Замолвил ли за меня слово? Ах, болезнь! Давно бы таскался с тобою по Москве! Подари племяннице от меня, «Чернеца», экземпляр, Козлова.

Вы нашутите мне шутку брюхом Сонцова. Он подумает, что я разгласил об условии его камергерства, и что было ключом к ключу его.

Жуковский прислал мне для тебя 50 экземпляров «Чернеца». Не знаю, сколько пошлю сегодня; вероятно, не больше десяти и одиннадцатый, от меня, В[икентьевой]. Предисловие – Жуковского, и сам же себя он и цитует. Не худо бы в «Телеграфе» порядочно разобрать, то-есть, похвалить поэта. Она – после Светланы, – княгиня Голицына, урожденная Суворова, которая певала и утешала певца некогда, когда еще он был в моде только у Жуковского и у меня. Теперь он бывает у графа Строганова, часто у Муравьева И[вана] Матв[еевича], у Оленина, и рой литераторов около его постели кружится». Прости, моя радость, прежняя и настоящая; не знаю, надолго ли и будущая. Слышал ли о французском издании Крылова 82-мя славнейшими литераторами Франции и с портретом? И для Библии Птоломеи нашли только 70 толковников. Каков граф Орлов! Каков некогда Гриша, ныне автор, меценат, издатель и писатель, но все ли едва ли и читатель! Он, слышно, у вас? Поклонись ему от меня в таком случае, если обещает экземпляр французского Крылова; а должен он мне за то, что я был пересыльщиком листов его «Неапольской истории», некогда из Мобёжа в Петербург посылавшейся.

Совестно послать более шести экземпляров; то-есть, для тебя только пять.

22-го [апреля. Москва].

Я восхищаюсь «Чернецом»: в нем красоты глубокия, и скажу тебе на ухо – более чувства, более размышления, чем в поэмах Пушкина. С удовольствием написал я о нем журнальную статью для «Телеграфа», которая выйдет в восьмом номере. Викентиевой отослал, но не имею еще ответа. Присылай скорее поболее экземпляров для подписчиков: со всех сторон просят.

И, разумеется, не буду отвечать Булгарину. Что за ералаш он намолол! Денису Давыдову говорят, que le prince André Gortschakoff а maigri; «Non», dit-il, «mais il s'est rabougri».

Сделай милость, возьми у Полетики записки Genlis и Ségur, привезенные Ломоносовым, и доставь их мне. Ос просит их для меня. А Байрона английского, принадлежащего Полетике, отдал я Ломоносову для доставления. Жена внесла Жихареву 1500 рублей, должные Сергею Ивановичу. Она поехала в сестре Четвертинской, которая родила десятого.

Прости! Обнимаю вас малую толику. Дмитриев ждет Тальма без ума. Обойми Карамзиных. Сейчас сбирался к ним писать, и навязалось дело.