Аскольд Засыпкин - В памяти нашей гремит война. Книга 1

Дедушку вновь призвали на войну. Первые успехи Русской Армии не были закреплены. Разногласия в Ставке заставили императора покинуть столицу и выехать на фронт. В тылу бурлила разношёрстная партийная свара. Хорошо организованная по всей стране, финансируемая извне, орудовала партия РСДРП, призывая к поражению в войне и свержению царя. Измотанный войнами, вконец обнищавший народ взбунтовался. В войсках, под влиянием подстрекателей появились случаи неповиновения солдат офицерам. Армия разлагалась. Поддерживаемая многими европейскими странами, обессиленная Германия начала применять отравляющий газ.

В одной из газовых атак оказался дедушка. Получив отравление, попал в плен. Молодого, красивого русского солдата, выбрала из многих, богатая немецкая фрау для работы по хозяйству. Домой из плена дедушка вернулся только через много месяцев после заключения позорного мира новой России с Германией.

Страна была уже другой, непонятной большинству крестьян. Наступивший период НЭПа, позволил толковому мужику быстро наладить свою жизнь и помочь государству. Но так продолжалось недолго. Зажиточный крестьянин не нужен был новому государству. Его объявили кулаком, мироедом и кровопийцей. Началось жестокое раскулачивание с высылкой в необжитые места России. В деревне начали создавать разного рода коммуны, комбеды. Большая часть крестьянства всегда работала на помещика, не имела опыта ведения коллективного хозяйства, распределения заработанных средств по труду. Наспех сколоченные коммуны, комбеды быстро разваливались. Порыв угасал.

Коллективное хозяйствование имело право на жизнь. Реформацию необходимо было проводить последовательно, сохраняя всё лучшее, а не топорно по-большевицки. В результате была уничтожена лучшая часть сельского труженика – опоры государства. Непродуманная, хозяйственная политика, головотяпство аукнулось на многие годы. Природная мудрость подсказала чете Пономарёвых принять тяжелейшее, но единственно правильное в то время, решение. С болью в сердце они отдали своих коров и лошадей в коммуну. Туда ушёл работать и старший сын Владимир. Это спасло семью от раскулачивания. Мастеровой, привыкший работать самостоятельно без понуканий, дедушка всю жизнь трудился единолично или по найму в государственных учреждениях. Баба Нюся вела домашние дела, занималась огородом, торговала продуктами собственного производства и весьма успешно. У них была одна корова да куры. Жили скромно, всячески помогали детям растить внуков. Дедушка часто говаривал: – «Моя бабушка сто сот стоит».

Лето 42-го года было сухим и жарким. Мы детвора рвались к речке купаться. Плавать никто не умел. За нами нужен был постоянный надзор, что доставляло взрослым немало хлопот. Чтобы как-то отвлечь от воды, бабушка давала нам поручение – наблюдать за появлением пассажирских пароходов, прибывающих из города Омска. Увидеть пароход можно было, сидя на крыльце дома, за несколько километров от пристани. Этого времени бабушке вполне было достаточно, чтобы взять приготовленный для продажи товар и дойти до причала. Хуже, когда пароход шёл снизу от города Салехард. Тогда на пристани дежурили старшие братья и следили за его прибытием. Бабуля всегда находилась в полной «боевой» готовности. Торговать любила и умела. Чисто одетая, опрятная могла безошибочно выбрать привлекательное место. Пассажиры-покупатели всегда толпились возле неё.

Товар немудрёный, но с отменным видом: топлёное молоко с румяными пенками, густой с позолотой варенец, словно янтарь рассыпной творожок. Всё охлаждённое в глубоком погребе на льду, что заготовлен дедушкой ещё зимой и уложен под сухую солому. А горячая, молодая картошка с зелёным укропчиком, малосольные на подбор с пупырышками огурчики, лучок только что с грядки и многое другое. Какой пассажир мог спокойно пройти мимо, не подумав ещё и о бутылочке.

Многие соседки завидовали удачливой торговке, не предполагая, что это результат кропотливого труда и таланта. Дедушка с работы приходил поздно. Перекусив, спешил проверить улов рыбы в сетях, выставленных накануне в широко разлившейся по лугу речке. Часто брал с собой старших внуков Владимира и Артура. Я не отставал, шёл проводить их до лодки. Как только лодка отплывала от берега, начинал орать, требуя взять с собой. Дед, со свойственным ему спокойствием, возвращался за мной. Когда проверяли сеть, лодку раскачивало. Пугался, ухватившись за борта, начинал истерично вопить. Прервав работу, дедушка отвозил меня на берег. Так повторялось несколько раз.