Аскольд Засыпкин - В памяти нашей гремит война. Книга 1

Настроение радости, уверенность, вера в нашу победу было всеобщим. Молодёжь стала чаще вечерами собираться в сельском клубе. Пели песни, частушки, танцевали под гармошку. Мы мальчишки тоже заглядывали в клуб, но чаще непрошеными гостями, чтобы посмотреть бесплатно кино. Денег, естественно, у нас не было, а посмотреть очень хотелось.

Показ кино, производился при помощи привозной кинопередвижки. Из-за отсутствия электричества, кинопроектор приводили в действие при помощи динамо. Динамо крепили к длинной лавке, на которую усаживались два подростка, лицом к лицу и вращали рукояткой ротор. Киномеханик, до начала сеанса, искал желающих на это дело. Счастливчиками становились те, кто первым увидел прибывшую кинопередвижку. Если желающих было больше, чем требовалось, выбирались две пары из тех, кто старше и покрепче. Нам такой подбор не сулил удачи. Оставалось только одно – попасть в клуб нелегально.

Здание клуба деревянное под высокой тесовой крышей, фасадом на улицу. С тыльной стороны его был большой пустырь. Левая часть до стены в летнее время зарастала высокой травой.

В том самом месте сделали подкоп под стену, оторвали доску пола в углу под сценой так, чтобы доску можно было обратно возвращать, когда нужно. И дело, как говорится, в шляпе. Кино началось, сдвинул доску, шмыгнул мышкой в щель, и ты в кинозале только с обратной стороны полотна. Ну и что, смотришь же! Если такой способ просмотра надоедал, ложились на спину, просовывали голову до пояса под полотно на другую сторону и порядок. Смотришь как все, только лёжа. Когда от чрезмерных эмоций создавали шум, нас выдворяли из клуба, а доску крепко приколачивали. В отместку мы делали небольшую пакость.

Когда в клубе намечались танцы, девчата заранее готовили зал, делали уборку. Мы тоже вносили свою посильную лепту. Растерев до состояния муки сухие стручки красного, горького перца, тайком рассыпали его, на подготовленный сухой пол. Разгорячённые от танцев и плясок девчата и парни вдруг начинали дружно чихать. Разгневанная толпа выбегала на улицу. Покосники ликовали, фокус удался. Негодников безуспешно искали. Полы стали мыть, незадолго до начала увеселительных мероприятий оставляли дежурного. Мы осознавали, что ожидает нас в случае разоблачения. Затаивались, пока забудется. И вновь лазали в клуб.

Двое суток бушевала снежная пурга. Вход в стайку для коровы заметало сугробом. После занятий в школе спешили на расчистку завала. В первую очередь освободили Чернушку. Вывели на улицу, напоили тёплой водой, очистили пол от навоза, застелили остатками в яслях сеном. На корм заложили свежее. Отходы на санках частично вывезли в огород на удобрение, другую часть в овраг. И так ежедневно.

Немного передохнув, приступаем к домашним, школьным занятиям. Световой день стал короткий, а хочется ещё покататься с горок на санках, лыжах. Часто возвращаемся домой потемну. Лыжные крепления примёрзли к валенкам. Освободиться от них не хватает сил. Пальцы рук коченели так, что на помощь зовём маму. Она приходит, освобождает нас от лыжного плена.

Понятия как эпидемия гриппа в то время не было, не помню. Вероятно, и эпидемий не было. Простывали часто. Причины тому: ослабленный организм от плохого питания, ветхая одежонка, старые валенки с полуотвалившимися подошвами. Привычное пренебрежительное отношение к здоровью приводили порой к печальным результатам. Сбегать к Вовке Соломеникову через улицу босиком по снегу – дело обычное. Временами наша просторная спальня превращалась в лазарет. Мама как медсестра ходила между кроватей с термометром, мерила температуру, поила нас горячим молоком, чаем с малиной, натирала грудь барсучьим жиром. Температура и кашель быстро проходили. Вновь возвращались к активной жизни.

Село Пустынное. Засыпкина Евдокия Петровна и её четвёртый класс.

В школе начали готовить к постановке пьесу доморощенного автора. Сюжет – война партизан в тылу немцев. Артур и я получили роли партизанских бойцов. В ролях немецких солдат играть наотрез отказались. Каждый участник представления делал для себя деревянную винтовку, ружьё под свой рост и вкус. Из одежды, предпочли телогрейку. В телогрейки облачили и «немецких солдат». Другой одежды не было. На шапки партизан пришили красные ленты. Слова заучили наизусть. Для страховки имели суфлёра, которого поместили в невидном зрителю месте.