Татьяна Вирта - Физики и лирики - истории из жизни ученых и творческой интеллигенции

Чаще всего мы возили Рудольфа к кому-нибудь в гости. К Зое и Илье Михайловичу Лифшицам или к Тане и Сергею Капицам.

– У вас есть какие-нибудь знакомые, которые не «академики» и не «Капицы» – спрашивал нас Рудольф после этих посещений, где ему был оказан самый радушный прием. Жизнь «академиков» была ему более или менее понятна. А вот как живут другие?

И мы везли его к нашим приятелям, Яше и Фриде. Они не «академики» и не «Капицы». Яша (его уже нет в живых) был студенческим товарищем и однокурсником нашего старшего брата Бобы, но младшего, Юру, он, кажется, любил не меньше. Не было такого предпраздничного вечера, когда бы Яша с Фридой не появлялись у нас на даче на своей подержанной «Победе», чтобы встретить с нами Новый год, или отпраздновать Первое мая, Пасху, или чей-нибудь день рождения. Вместе с ними мы совершали наши героические походы в горы, а на равнине общались и в праздники, и в будни.

Яша Рубинович, имея неуживчивый характер и привычку высказывать свое мнение об окружающих, невзирая на чины и занимаемые должности, а возможно, и еще по каким-то причинам, должен был уйти из института, где он работал, и заняться частным интеллектуальным бизнесом: он готовил по физике и математике абитуриентов, поступающих в вузы, и все его ученики нормально сдавали экзамены и попадали в институт. Его жена, Фрида Славинская, технарь по образованию, однако художественная натура увела ее далеко от ее профессии, и одно время она в паре с Евгением Леоновым выступала на подмостках театров, но помимо этого она пишет стихи.

В их миниатюрной квартирке в кооперативе «Лебедь» у Речного вокзала все необходимое рационально размещалось и было очень уютно. И Рудольф, этот наш любитель «хождения в народ», прекрасно чувствовал себя в их пятиметровой кухне, и мы прекрасно провели время в тот вечер, хотя хозяйка и была застигнута врасплох.

Мессбауэр обожал экспромты. И временами уставал от бесчисленных званых приемов.

Еще один любимый маршрут приводил нас под вечер в ателье к знакомым художникам, у которых собиралась компания людей разных профессий и положения, знаменитых и не особенно, однако объединенных общим стремлением – сменить казенную обстановку официальных учреждений, где они проводили рабочий день, на раскованное общение в свободной среде служителей муз и искусства.

Когда Н.Силис, В.Сидур и В.Лемпорт были еще вместе, их мастерские находились в полуподвале углового дома на Комсомольском проспекте, напротив церкви Св. Николы в Хамовниках. Семнадцать ступеней вниз, и вы попадали как бы в другой мир, отгороженный от советской действительности всей толщей стен и перекрытий громады «сталинского» многоэтажного здания. Там, среди водопроводных и канализационных труб, среди сплетения электропроводов, кипела бурная жизнь, создавались шедевры – целые направления графики, рисунка, керамики, пластического искусства. Они возникали, вопреки догмам «социалистического реализма», из ничего, из воображения мастеров ваяния и живописи. Свобода творчества была единственным их законом, понятно поэтому, что ни о каких выставках, каталогах и вернисажах нечего было и мечтать. Как сказал поэт:

Но в этом подполье ни о каком общественном успехе, разумеется, и не мечтали. Это было самовыражение художников в чистом виде. Без оплаты труда. Без признания таланта. Без права открыто показывать свои произведения зрителям. Эта ассоциация по названию «ЛеСС», созданная по их личной инициативе, была основана после смерти вождя в 1956 году и распалась в 1968 году, когда стало понятно, что вместе им тесно – каждой творческой индивидуальности нужно отдельное пространство.

А пока что они были вместе. Друзей здесь встречали с неизменным радушием, а новые пришельцы, как правило, надолго становились на прикол в этой гавани.

И вот мы с Рудольфом, протиснувшись в узкий проем и обогнув выступающий угол довольно объемных труб, вступили в помещение мастерской. На нас со всех сторон смотрели изваяния, высокие и небольшие, выточенные из белого и черного камня, а иной раз из дерева. Они пристально вглядывались в нас, как будто бы хотели сразу же узнать, какое впечатление они на нас произвели. Они взывали, требовали ответа, будоражили чувства, смущали совесть – и к горлу неотвратимо подкатывались рыдания…

Сколько раз бывала я в этой мастерской! Мы с моим мужем появились здесь вскоре после того, как тогда еще трио Лемпорта, Силиса и Сидура спустилось сюда, чтобы провести здесь свои лучшие годы расцвета творчества. В интервью немецкому издателю нескольких уникальных каталогов скульптора, Карлу Аймермахеру, Вадим Сидур говорит: «Двадцать один год назад (интервью датировано октябрем 1977 года, подвал возник в 1956 году. – Т.В.) я впервые спустился вниз по семнадцати ступенькам и очутился в своем подвале. Если бы я не говорил эти слова, а писал, то обязательно написал бы Подвал с большой буквы, такое значение приобрело в моей жизни это Подземелье…»