Андрей Колесников: Путин. Стерх всякой меры

Дмитрий Медведев, сидевший по правую руку от Владимира Путина, предложил вывести на федеральный уровень проект «Наш двор» — а что еще остается после уже сделанного?

Он говорил что-то еще, а потом вдруг произнес:

— Даже в домино нужно резаться в комфортных условиях!

— О-о! — одобрительно зашумели телекорреспонденты рядом со мной. — Давно бы так!

Я понял: есть фраза для шести-, восьми- и даже девятичасовых новостей!

Родители полицейского Магомеда Нурбагандова получали в Кремле для сына звезду Героя России. Они уже говорили журналистам, о чем будут думать в ту минуту, когда примут ее из рук президента… И им удавалось сказать на эти необъяснимые вопросы что-то настолько доходчивое, что больше и вопросов-то не было. Когда лоб в лоб сталкиваешься с такой ясностью, сразу все понятно, и к тому же на сто шагов вперед…

Сейчас они сидели на диванчике и молчали друг с другом, все журналисты ушли. Я спросил Кумсият Абдурагимовну, когда она в последний раз была в Москве. Оказалось, в 1988 году. Она, врач-терапевт, приезжала на учебу. Она и сейчас работает завполиклиникой и каждый день практикует. Она рассказывала, что Москва совсем, вообще неузнаваема и что жалко, что приехала только сейчас, и что если бы еще не по такому поводу…

— Тяжело вам сейчас? — спросил я ее.

— Очень тяжело, — сказала она и даже чуть-чуть, слабо так улыбнулась. — Это такой мальчик был…

Я так хорошо знал такую улыбку. Конечно, она была на успокоительных. По-другому она не смогла бы, наверное, сделать и шагу. А так — могла, и даже улыбнуться могла, и говорить, и про Москву рассказывать.

Но думала она только про сына, и про его двоюродного брата, который тоже там был и которого тоже убили.

— Отец, — сказал мне потом сотрудник МВД, который сопровождает их в Москве, — еще держится, а мать — нет, ей совсем плохо…

— Вы будете мстить? — спросил я отца.

Он промолчал. Я повторил. Он ничего не ответил. Мне казалось это странным: он сидел прямо, смотрел на меня и внимательно слушал. Что же он не отвечал? Или это и был ответ?

— Вы его еще раз спросите, — посоветовал сотрудник МВД. — Он не слышит вас сейчас, по-моему…

И он положил руку на плечо Нурбаганду Нурбагандову. Тот вздрогнул и растерянно посмотрел на нас:

— Ох, извините!.. Задумался…

Я снова спросил, хотя вопрос звучал уже как-то нелепо.

— Некому мстить, — сказал отец. — Их убили уже. Отомстили.

— Их уничтожили, — подтвердила и мать.

Слова «убили» ей было мало.

— Государство принимает меры, — пожал он плечами. — Троих уже нет. Двое сидят. Это уже не мое дело.

Сидящим он мстить уже не хотел.

Лучше было не спрашивать ни о чем больше этих людей.

В welcome-зоне, то есть в фойе (если говорить так, чтобы быть понятным основным и подавляющим клиентам Сбербанка) праздничной конференции, посвященной 175-летию Сбербанка, общее внимание привлекал робот, который, говорят, способен был даже к самосовершенствованию. Сотрудник компании Promobot Александр Южаков рассказал, что робот может служить и терминалом для выдачи денег, и кейс-консьержем тоже. И вообще ответит на любой вопрос.

— Спросите у него что-нибудь! — подзуживал меня Александр Южаков. — Спросите!

— Можно мне кредит получить? — искренне поинтересовался я.

— На этот вопрос я отвечу позже, — покровительственно кивнул робот. — А пока расскажите, как вы поживаете!

Маленько смутившийся Александр Южаков уверял меня, что такого ответа в робота не закладывали. Значит, робот пришел к нему самостоятельно, в результате появившегося у него жизненного опыта. Возможно, он подсмотрел, как общаются в Сбербанке живые люди.

— Художники и власть… — вздохнул Александр Ширвиндт, начиная тост в честь Наины Ельциной, — это такая история…

Он решил, видимо, поговорить сейчас все-таки о себе и еще о некоторых людях:

— Нерон, мы помним, бог знает что себе позволял… а отношения Мольера и Людовика XIV!.. Пушкин и Александр I! Извините, что я блеснул интеллектуальностью… Сталин и Булгаков — вообще целая эпопея!

Было, конечно, интересно, а главное, понятно, на какую роль в новейшей истории претендует сам Александр Ширвиндт.

— Сейчас весь мир, разделенный на мужчин и женщин, борется за покорение этой планеты, — так же неожиданно перешел к делу Александр Ширвиндт. — Перед нами титаническая личность! У нее физиологическое обаяние!..

Мне было не очень понятно, к кому из двух сидящих рядом за столом людей обращается сейчас Александр Ширвиндт.