Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

Но тут он выступил с инициативой:

— Надо придумать такие новые формы демократии, которые позволят не дать им этого делать!

То есть его амбиции в том, чтобы придумать новую форму демократии, на фоне которой померкнут все до сих пор существовавшие.

Да, ради этого стоит заводиться.

Общественная палата в полном, VI составе ожидала встречи с президентом России. Господин Путин не спешил доставить ей это удовольствие: до встречи с членами Общественной палаты ему предстоял еще целый обед с президентом Киргизии Алмазбеком Атамбаевым.

— А что, вы работать сюда пришли, в Общественную палату? — не удержавшись, спросил я одного из новых членов ОП, которого знал по его прежней многогранной деятельности.

— Конечно! — воскликнул он.

— О, это необычно, — еще больше не удержался я. — Разве Общественная палата когда-то работала?

— Но теперь все изменится! — настаивал он.

— Вот именно это члены каждого нового созыва и говорят!

— Но ведь состав-то изменился!

— Вот только это каждый раз и меняется.

И вот с этим он уже не спорил. А просто сник.

Честно говоря, я тоже расстроился. Возможно, это был единственный тут человек, которому и правда чертовски хотелось поработать. И, кажется, я его разубедил.

Впрочем, я услышал, как о перспективах нового созыва Первому каналу рассказывает еще один член ОП:

— Мы можем замодерировать новые идеи! Новые законопроекты! Проэкспертизировать! Довести их до кондиции!

Действительно, именно этим начинали заниматься члены первых созывов — на этом и заканчивали.

— Можем еще раз проверить все на прочность! Все институты! — продолжал выступающий перед камерой Первого канала. — А общественный контроль?! Тут тоже нужны профессионалы!..

Удивительно, как люди тут не хотели называть себя своими именами. Один из них, член ОП нескольких последних созывов, начал было что-то объяснять мне про институты влияния и опять контроля, и снова общественного, а потом вдруг сбился и со странной обидой переспросил:

— А что вы так на меня смотрите? Ну да, все не так. Но кто тут у нас влиятельный? Кто что-то решает? У нас это один человек. А так, какая разница, Общественная палата или кабинет министров?..

Откушав с Алмазбеком Атамбаевым, Владимир Путин выглядел благодушным. Он объяснил, что знает, конечно, о критике Общественной палаты, но уверен, что Общественная палата состоялась и занимает свое место, не подменяя, например, парламент, а занимаясь общественным контролем (см. выше) и экспертной оценкой (см. еще выше) «того, что генерируются как ближнесрочные и отдаленные планы…». И еще немало у него нашлось слов для обозначения нужности Общественной палаты стране и, может быть, даже каждому из ее жителей, и чем дальше Владимир Путин говорил, тем яснее я понимал: и ему лично.

И люди в Екатерининском зале тоже, кажется, начинали осознавать свою нужность, и даже высшую востребованность, и вот именно этому человеку. И вряд ли могло быть что-то выше этого. И зачем?

— Здесь и Герои России, и ветераны, и тренерский состав, — говорил Владимир Путин, подтверждая все мои самые смелые наблюдения. — Здесь люди, которые сами при необходимости могут возглавить министерства!

Он гордился ими. Разве было нечем? Вот только речь эта слишком уж напоминала вступительную перед регулярной церемонией вручения госнаград в том же самом Екатерининском зале.

Валерий Фадеев вкратце рассказал, как продуктивно накануне поработала новая Общественная палата на своем первом пленарном заседании, и начал давать слово намечающимся ее активистам. Первым выступил отец Александр Ткаченко, человек, к первым словам которого, между прочим, сразу начинаешь испытывать уважение, а потом даже и трепет ощущаешь (и вряд ли это результат его профессиональных усилий; нет, в нем есть что-то большее, и если Общественной палате и правда нужны новые люди, да и просто люди, то он и есть этот человек), который рассказал, как он и его единомышленники помогают больным людям и как взаимодействуют, например, даже с чиновниками за рубежом, и как оттуда тоже поступает помощь…

— Маленький комментарий… — кивнул Владимир Путин. — Если вы хотите, чтобы работа была эффективной, не работайте напрямую с официальными структурами за рубежом. У них другие задачи! Работайте напрямую! С такими же, как вы, с искренними людьми, которые к вам приезжают!

И он с неподдельным энтузиазмом, который никак не иссякнет, рассказал, почему нельзя иметь дело с чиновниками, которые, может, и хотели бы даже помочь, но они же делают только то, что им разрешают. А разрешают им строго определенные вещи (видимо, власти на самом верху в западных странах).