Андрей Волос - Жизнь Изамбарда Брюнеля, как бы он рассказал ее сам

* * *

В самом начале своей инженерной карьеры Брюнель чуть не погиб на стройке туннеля под Темзой. Этот проект был мероприятием крайне рискованным: ни современными землеройными машинами, ни надежными устройствами для поддержки грунта, ни системами точных расчетов – молодой инженер и его отец не располагали. Многие серьезные технические задачи решались по мере их поступления, что в итоге привело к катастрофе и провалу проекта. Но тем не менее проект, начатый Брюнелями, был все-таки завершен, и ныне туннель, заложенный в 1825 году, является частью первого в мире метрополитена. Сегодня крайне трудно представить, чего стоило осуществление таких проектов, как прокладка туннеля под Темзой с помощью примитивных технических средств. Единственное, в чем можно быть полностью уверенными, так это в том, что за все свои проекты сам Изамбард Брюнель заплатил довольно дорого – он пожертвовал ради них здоровьем, а потом и жизнью, покинув сей мир в возрасте всего лишь пятидесяти трех лет.

Второй раз Изамбард Брюнель оказался на краю гибели во время пожара на трансокеанском пароходе «Грейт Вестерн», упав с высоты 18-ти футов (приблизительно 5,5 метра) прямо на капитана судна. После этого несчастного случая конструктор восстанавливался несколько недель. Глобальной катастрофой с многочисленными жертвами чуть было не закончился спуск на воду исполинского океанского лайнера «Грейт Истерн»:

«Продвинувшись на несколько дюймов, – „вспоминает“ Изамбард Брюнель с помощью Андрея Волоса, – корабль натянул все провисавшие цепи, выбрал слабину, барабан брашпиля стал проворачиваться, и рукоятки бешено завращались, расшвыривая людей безжалостными ударами. Те, кто стоял у рукоятки стопора, разбежались, вместо того чтобы дернуть за нее и включить тормоза. Я сам стоял у барабана, когда все это случилось. К счастью, рабочим у второго стопора хватило самообладания схватиться за рукоять и привести его в действие. Судно остановилось; переднее седло подвинулось на 3 фута, заднее – на 4 фута и 3 дюйма. Пять человек пострадали, один был убит».

Работа инженера тех лет, выполняющего одновременно обязанности менеджера по привлечению инвестиций, прораба, технолога, конструктора, изобретателя, спасателя, была смертельно опасна. Может быть, именно из-за ощущения постоянно нависающей угрозы гибели Изамбард Брюнель и выкуривал по нескольку десятков сигар в день и даже не пытался бросить эту пагубную привычку, ставшую, по мнению многих коллег инженера, одной из причин его ранней смерти. Помимо постоянных угроз технического характера, над головой изобретателей тех лет дамокловым мечом висела ответственность перед кредиторами проектов и государственными структурами, курирующими создание новых технических объектов. Стоимость, рентабельность, целесообразность и возможность финансирования работ Брюнеля и его отца обсуждались ни много ни мало – парламентом. Отец Брюнеля, Марк Изамбард, в свое время все-таки оказался в долговой тюрьме, не выполнив своих финансовых обязательств. Но можно ли назвать предпринимателя злоумышленником, если он растратился не из корыстных побуждений, а по причине непредвиденных обстоятельств, возникших во время осуществления проекта? Конечно, нельзя. Но тем не менее суровый закон не знал снисхождения ни к ворам-казнокрадам, ни к энтузиастам-инженерам.

Во времена Брюнелей, как и в наши дни, многие государственные и коммерческие дорогостоящие заказы осуществлялись на основании конкурса. И точно так же, как и в наши дни, раньше многие потенциальные подрядчики, дабы выиграть этот конкурс, пытались демпинговать. Изамбард Брюнель в этом отношении оставался верен своему жесткому принципу – «никакого демпинга в ущерб качеству».

«Во время подготовки к конкурсу, – сообщает читателю сэр Брюнель, – возникло одно довольно неожиданное обстоятельство. Кое-кто из членов комитета выдвинул идею выбрать инженера таким образом: каждый кандидат должен был представить смету с расчетами стоимости строительства; тот, чья смета окажется минимальной, и станет победителем. Услышав о готовящейся процедуре, я заявил, что вынужден снять свою кандидатуру, поскольку не могу участвовать в столь сомнительном конкурсе. „Вы собираетесь, – писал я членам комитета, – выплатить премию человеку, который даст приятные для вас обещания. Совершенно очевидно, что в этом соревновании выиграет тот, кто готов рискнуть хотя бы малой частью своей репутации, кто хочет пожать плоды временного успеха, тот, кто готов к последствиям будущего разочарования“».