Лев Вагнер - Повесть о художнике Айвазовском

Феодосийцы слышали здесь известного русского композитора и пианиста Рубинштейна, знаменитого польского скрипача Венявского, великого армянского композитора Спендиарова, видели игру многих петербургских и московских артистов.

Те годы были глухими и мрачными в жизни русского общества. Антон Павлович Чехов сказал о той поре: «Боялись громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боялись помогать бедным, учить грамоте». Айвазовский ничего этого не боялся.

В Феодосии он создал приходскую школу и отпускал деньги на ее содержание, постоянно помогал гимназии. Феодосийские учащиеся были частыми гостями в доме великого художника. Иван Константинович всегда принимал их приветливо, радушно дарил им свои рисунки.

В Феодосии не было железной дороги и большого морского порта. Айвазовский, пользуясь своим влиянием, добился, чтобы в городе построили железную дорогу и улучшили порт.

В Петербурге, где художник постоянно хлопотал в правительственных учреждениях о нуждах родного города, Феодосию стали называть «страной Айвазовского».

Но Иван Константинович делал все это не из честолюбия. Скромный и приветливый, он всегда приходил на помощь бедным людям. Художник был счастлив в родном городе — здесь он родился, жил и работал. Он заботился о Феодосии потому, что это была его родина. Он был добрым и славным гражданином родного города. Человек, любящий родной город, любит всю свою страну. Айвазовский был патриотом в жизни и в искусстве.

В эти годы, на склоне лет Айвазовский создал задуманную им еще в юные годы серию картин о Пушкине.

Россия чествовала своего великого поэта Александра Сергеевича Пушкина. 6 июня 1880 года на Страстной площади и Тверском бульваре, на прилегающих к ним улицах и переулках Москвы с самого раннего утра наблюдалось большое скопление публики. В этот день на Тверском бульваре открывали памятник Пушкину.

Перед памятником прошли представители многих русских городов. При открытии присутствовали знаменитые писатели и поэты: Тургенев, Достоевский, Островский, Аксаков, Писемский, Майков, Плещеев… Произносили горячие, страстные речи. Гора живых цветов скрыла гранитный постамент памятника.

В том же году в Петербурге, в Обществе поощрения художников, открылась пушкинская выставка. На ней были рукописи, письма поэта, его личные вещи, издания его книг, альманахи первой трети XIX века, в которых печатались стихи Пушкина, сочинения поэта на иностранных языках, книги о поэте, романсы Глинки на слова Пушкина, рисунки, фотографии, несколько картин, посвященных поэту. Открывала всю эту выставку огромная картина Айвазовского «Пушкин там, где море вечно плещет». Ее поместили при входе на выставку.

Айвазовский посвятил Пушкину девять картин. Все они были о юном Пушкине, о пребывании поэта в Тавриде и Одессе. Одну картину Айвазовский решил написать совместно с Ильей Ефимовичем Репиным.

Репин! Давно они знают друг друга, а подлинное сближение началось в ту памятную зиму, когда шла война с турками. Иван Константинович на всю жизнь запомнил тот хмурый зимний день.

После полудня второго января 1878 года в Петербурге была получена телеграмма командующего войсками Одесского военного округа. В ней сообщалось: «В дополнение телеграммы № 5 доношу, что после 12 1/2 часов бомбардировка турками Феодосии не возобновлялась, а в седьмом часу броненосцы отошли на запад. В доме Айвазовского бомба пробила две стены и разорвалась в зале».

Позже стали известны подробности. Передавали, что в Феодосийском доме художника осколком бомбы разбит бюст Ивана Константиновича.

Вечером у Айвазовского собрались знакомые художники. Позже всех явился Репин. Еще в дверях кабинета Илья Ефимович возбужденно произнес:

— Разрешите вас обнять, дорогой Иван Константинович! Воистину скажу: Айвазовский в скульптурном изображении пал жертвою войны. Турки как бы мстят вам за свое поражение.

Айвазовский был растроган. От волнения он ничего не мог сказать, а только крепко обнял и поцеловал Репина. Гости обступили Ивана Константиновича и Илью Ефимовича. Усаживаясь на любимое место у овального стола, Репин добавил:

— Мы с вами, Иван Константинович, в своем роде однополчане: оба бьем по этим зарвавшимся янычарам. Вы своими бесчисленными картинами о победах русского флота над турками, я же своими «Запорожцами».

— Это вы верно сказали, Илья Ефимович. Никто не упрекнет, что мы, художники, не воюем с неприятелем. Каждая победа наших войск на суше или на море радует, меня как русского в душе, и дает мысль, как художнику, изобразить ее на полотне.