Лев Вагнер: Повесть о художнике Айвазовском

Вдруг люди зашевелились. Они увидели, что прямо к ним быстрыми шагами шел, почти бежал, хорошо одетый человек в небрежно наброшенном на плечи пальто, с непокрытой головой.

Вот он приблизился настолько, что беженцы уже смогли разглядеть высокий лоб, густые черные брови, пышные бакенбарды.

Все, кто были, в силах, вскочили, только тяжело больные остались лежать на земле, но и они пытались приподняться.

— Это он, он, дети мои! — громким голосом воскликнул восьмидесятилетний Сероп Бейлерян. — Великий художник Ованес Айвазян не оставит братьев и сестер своих в беде!

Глаза старика вспыхнули, он выпрямился во весь свой богатырский рост и протянул руки навстречу Айвазовскому.

Айвазовский увидел этот полный глубокой веры жест старого армянина, услышал его восклицание; душа его переполнилась любовью к родным по крови, исстрадавшимся людям и сердце чуть не разорвалось от боли и сострадания.

Старый Сероп шагнул ему навстречу, широко раскрыл объятия. Айвазовский упал на грудь старика и зарыдал.

В этот день в Феодосии не хватало извозчиков. Они все были заняты перевозкой беженцев-армян в загородное имение Айвазовского.

Только что взошло солнце. Репин и Айвазовский стояли у самой воды, необыкновенно чистой в это раннее утро. Воздух над холмами за Феодосией был прозрачно-голубой. Репин прищурился и, защищая рукой глаза от ослепительных солнечных лучей, сказал:

— Сейчас я понимаю, почему от ваших картин веет такой праздничностью.

— Да, — ответил Айвазовский, — такое освещение в летние дни здесь обычно. Пушкин посетил Феодосию в июле и видел ее такой же. Он останавливался у Броневского. Вот недалеко его дом. — Айвазовский указал на белый особняк в глубине сада, спускавшегося прямо к морю. О Пушкине Айвазовский сказал, как о живом. Репин это сразу почувствовал.

— Я завидую вам, Иван Константинович. Вы видали Пушкина. Я начинаю верить, что нам удастся написать поэта, прощающегося с морем.

— Ну, вот и отлично! Значит, я недаром заманил вас сюда. Здесь даже стихи Пушкина звучат по-иному. Вот послушайте!

Айвазовский слегка задумался, его доброе лицо в эту минуту было спокойно и ясно. Стихи он читал проникновенно и просто, наслаждаясь их гармонией. Он их чувствовал почти физически.

— И сладостно шумят полуденные волны… — медленно повторил Репин. Да, Иван Константинович, никто из живописцев так не ощущал светлый мир Пушкина как вы, никто так много его не писал. Кстати, вы обещали показать свою картину «Пушкин у скал Аю-Дага».

— Свое обещание, Илья Ефимович, исполню нынче же. Вот после завтрака поедем в мою летнюю мастерскую. Там я вам покажу свои последние работы.

День был жаркий, воздух стоял неподвижно, даже в тени нечем было дышать.

Айвазовский и Репин подошли к калитке небольшого белого домика, утопавшего в зелени. Лохматая собака лежала у ворот. Она тяжело дышала, высунутый наружу язык ее мелко и беспрерывно дрожал. Айвазовский, видимо, часто бывал здесь. Собака бросилась к нему с радостным визгом. Репин, наблюдая эту сценку, счастливо рассмеялся.

Внезапно собака оставила Айвазовского и помчалась в аллею, идущую к дому. Там появился высокий старик могучего телосложения с длинной белой бородой. Несмотря на глубокую старость, он держался прямо и обходился без палки. Это был Сероп Бейлерян. Айвазовский поспешил к нему навстречу, а Репин застыл на месте, очарованный величием и благородной осанкой старика.

Не выпуская руки Айвазовского, старый Сероп приблизился к Репину и низко, но с достоинством поклонился. Его движения были свободны и сдержаны.

В просторной чистой комнате было прохладно. Старый Сероп усадил гостей, предложил им свежий янтарный мед в сотах и только что собранные с гряд огурцы.

— Будто на родную Украину попал, — пришел в восторг Репин, — только там к меду подают свежие огурцы.

— Вы не ошиблись. Это лакомство я перенял в соседней деревне, где живет много украинцев. У меня там появились друзья, — пояснил гостю Сероп.

— В какой деревне? — живо заинтересовался Айвазовский.

— В Джума-Эли, Ованес. Мои друзья просили меня сообщить им, как только ты ко мне приедешь. У них там новая беда с арендой земли. Вся их надежда на твое заступничество.