Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

"Атакуют!" - понял я, волнуясь все больше - и за исход боя, и за залп, который должен сейчас вызвать.

Огоньки автоматных очередей начали вспыхивать и перемещаться во многих местах.

Командир батальона повернулся ко мне и резко взмахнул рукой.

- Огонь! - крикнул я Черепанову, выглядывавшему из-за двери капонира, и сам повернулся туда, на юг, где находились батареи. Увидев взметнувшиеся смерчи, я, схватив подполковника за рукав, бросился в его помещение.

Все, забившись по углам, ждали разрывов. От обрушившегося удара высота задрожала, "Раз, два, три..." - начал я считать разрывы ближайших снарядов. Грохот удара в перекрытие, дробь посыпавшейся с потолка земли, резко вспыхнула и погасла аккумуляторная лампочка, в ушах стоял звон.

- Все в траншею для уничтожения противника! - крикнул, выбегая, подполковник. Схватив лежавшие тут же гранаты, я повторил команду своим людям и выскочил вслед за подполковником.

Командир батальона побежал по траншее, а мы рассредоточились здесь же поблизости.

Крики из лощины внизу не доносились. Стрельба затихла.

Батальон имел много пулеметных точек, в том числе спаренные и строенные пулеметы, и сейчас бил в лощину изо всех видов оружия. Сильный огонь открыли несколько наших батарей.

Но и над высотой стояла стена разрывов. Гулкие хлесткие взрывы мин и снарядов сотрясали траншею.

Я взволнованно ждал результатов боя. То, что противнику нанесли большой урон, было очевидно. Атака их явно захлебнулась. Но какие потери от залпа в батальоне? Я стоял и думал только об этом.

Так прошло несколько минут. Гранаты, лежавшие в карманах, сильно мешали, и я выложил их в небольшое углубление в стенке траншеи. Ветерок донес свежую гарь. Совсем рядом зияла большая воронка и валялся стабилизатор от мины М-13. "Чем же закончится бой? Какие потери в батальоне?" - мучился я.

Минометы били по-прежнему. Но стрельба становилась все слабее и слабее. Прекратил огонь наш пулемет из соседнего дота.

- Отбили! - подтвердил появившийся командир батальона. Он вдруг устало улыбнулся и протянул мне руку: - Спасибо!..

Больше за эту ночь атак не было. К утру к нам подошло подкрепление. А когда совсем рассвело, внизу под холмом стали видны трупы вражеских солдат и было их очень много... Критический момент на этом участке миновал.

Вскоре Васильев передал приказ: сниматься с места. На левом фланге наши части прорвали первую полосу обороны противника, и надо было входить в прорыв.

Я не позабыл об оправдательной записке, которую Бурундуков велел взять у командира батальона. Но не взял.

Сбивая промежуточные рубежи обороны врага, наши войска продолжали наступление. Мы двигались в общем потоке частей первого эшелона.

Местность, по которой тянулась и петляла узкая грунтовая дорога, казалась почти не обжитой. По обеим сторонам дороги темнел лес. Сосны, ели, осинник... Лесные поляны, покрытые густой, ярко-зеленой травой. Несколько небольших лесных озер с застоявшейся зеркальной гладью поверхности. Большие валуны и сине-черные камни.

Встретились и несколько хуторов с далеко разбросанными друг от друга небольшими почерневшими домиками. Все они пустовали, оставленные жителями.

Редкие по своей красоте места. Где-то здесь неподалеку находились и репинские Пенаты.

Мы вообще были удивлены. Совсем не вязалось слово "карельский" с окружавшей нас местностью. Не было сопок, ни карликовых берез, казалось, обязательных для северной страны. Наоборот, кругом сплошная зелень. И климат здесь, конечно, не мог быть суровым. Скорее мягким и влажным. Сейчас вот летом и искупаться бы вполне было можно в этих красивых, как картинки, озерах.

- Полей мало! - подсказал сельский житель Петя Шилов. Он всматривался в видневшееся в отдалении поле. - Рожью, что ли, засеяли? Вот на Юго-Западном... - Ему очень пришлись по душе воронежские степи.

- Время есть. Свернем в какой-нибудь хутор, - решил я. - Отдохнем немножко и перекусим. - Мы направились к отдаленному домику.

Вошли в дом, обитатели которого поддерживали чистоту и старались, видимо, жить по-городскому. Об этом говорили и большие окна, хорошо освещавшие комнаты, светлые обои и обилие разнообразных предметов, присущих только городскому обиходу.

- Только что ж у них все бумажное да картонное? - сделал первое открытие Василь Рымарь. - Он ходил и трогал занавески, скатерти, различные подставки и полочки. Даже стены комнат были из картона.

Отправившиеся на кухню Федотов и Шилов весело кричали оттуда, они обнаружили сковороду с ломтями почерневшей картошки.