Владимир Фланкин - Гвардейские залпы

Я торопливо шагал к цеху. "А вдруг она снова повторит то, что сказала в лесу: "Вести себя так, как будто ничего и не было", - думал я, все прибавляя шагу.

"Здесь!" - мои глаза сразу отыскали на участке Таню. Она что-то рассматривала в ящике с комплектующими деталями. Наверное, она заметила, как я вошел, но усердно продолжала рыться в деталях. "Так и есть - не хочет замечать!" - испуганно подумал я и замедлил шаги. Мы смущенно поздоровались.

- Вот проверяю, - сказала Таня.

Я тоже деловито склонился над ящиком:

- Мы сегодня идем в ДК на "Леди Гамильтон".

- Кто это "мы"?

- Ты и я. Кто же еще? Вот, - я вытащил из кармана гимнастерки два маленьких синеньких билетика.

- Ой! Да там же заводских полно будет.

- Ну и что же?

- Нет! Так демонстративно я не хочу. И так все лицо горит! - Таня быстро опустила руки с билетами в ящик, оторвала там один, а второй сунула мне обратно: - Давай прямо в зале встретимся, а сейчас проходи куда-нибудь. Скажут: чего встали оба над ящиком? Брак, что ли, какой нашли. Ну, иди!

Я засмеялся и отошел.

В клубе, заняв место, я подумал: как там Таня? Наверное, подойдет после третьего звонка и сделает удивленное лицо: "Ах, какая встреча!"

Но Таня просто подошла и села рядом, а когда погас свет и я взял ее за руку, она слегка пожала мне пальцы.

Фильм был английский, о любви знаменитого флотоводца. Один раз я даже смахнул слезу. Таня тоже.

После сеанса мы не спеша пошли по улице, потом сели на скамейке у чужих ворот.

- Слушай, - тихо сказала Таня. - Как ты думаешь, у нас это случайно произошло? Вот встретились в лесу, и все сразу началось? - Видно, это ее тревожило.

- Нет, конечно! - Я был убежден, что Таня мне нравилась давно, только я об этом серьезно не думал, может быть, боялся, что не нравлюсь ей.

- Думаешь, я не знаю, как ты требовал, чтобы меня мастером назначили? А потом, когда в цех приходил, все время вокруг меня крутился. И пыжился.

- Ничего я не крутился! - Слово "пыжился" мне вообще не понравилось.

- Вот, - торжествуя, сказала Таня. - Все это получилось у нас закономерно. Так и должно было быть! Я не спорил, только молча привлек к себе Таню. Так мы сидели, не замечая времени. Где-то шла война, рядом напряженно трудились люди, а мы ни о чем этом и не думали.

- Я маму только целовала, - доказывала мне Таня. Так, наверное, говорят все девушки.

- Ты что улыбаешься?

- Ничего. Все хорошо, Таня. Расстались мы только утром.

В начале декабря Кашелотов срочно вызвал меня из цеха.

- Вот какое дело, - как всегда с места в карьер начал он. - Оказывается, та история с узлами не закончилась. Вот письмо из Забайкалья, на трех установках полетели корпуса узлов. Придется срочно ехать и обследовать все имеющиеся там машины. Кажется, у них всего два полка.

- Ума не приложу, как это они могли проскочить? - сказал вошедший Юдин, Ту партию мы всю возвратили.

- Надо попутным транспортом отгрузить туда три узла. - Кашелотов зло посмотрел на расстроенное лицо Юдина. - А что, если бы они попали на фронт?

Почти месяц длилась моя поездка, и вот дальневосточный скорый приближался к Москве. Я выполнил задание. Неисправных узлов больше не оказалось. Эти три негодных завод, очевидно, случайно присоединил к другой партии. И хотя командировка была тяжелой, я доволен, так как узнал кое-что интересное. Оказывается, в этом округе на учебных полигонах стреляли только одиночными выстрелами.

- Снарядов не дают! - пожаловались мне офицеры гвардейского минометного полка. - Война!..

Но меня-то как раз и интересовали их результаты.

- А что?.. Проводим пристрелку... Конечно, рассеивание чуть побольше, чем у гаубиц, но вполне возможно пристрелять любую цель. Установка?.. Да смещается после каждого выстрела. Нужно обязательно корректировать - так мне ответили на мои вопросы.

Теперь мне все совсем стало ясно. То, что не сумели отработать в училище в трудные первые военные дни, и то, что некогда было проверить на фронте, сделали наши товарищи в тылу, а мне только оставалось рассказать обо всем в полку. Только одно еще было не ясно:

можно ли стрелять прямой наводкой?.. И это нужно было проверить.

А скорый между тем приближался к родным местам.

Я вез Тане сибирские гостинцы - три малюсеньких, еще никогда не виданных рябчика, пару омулей и горшочек соленых груздей. В Барабинске удалось сторговать небольшой пуховый платок. Вот уж она обрадуется!

Соседи по купе увязывали громадные баулы и чемоданы, а я уже стоял в тамбуре. "Приедет Таня? Телеграмму я дал, но путь до станции неблизкий, да и в цехе наверняка авралят".