Аннабел Фарджен - Приключения русского художника. Биография Бориса Анрепа

Мая вернулась к княжеским людям,
Держа в руках свинцовый ларец:
“Обеспамятела я, давно в отсутствии Физа
И сокровище с ним. Вот – пусто вместилище”.

Тщетно обыскав все помещения,
Люди князя утомились и, убедив друг друга,
Вернулись вспять с пустыми руками.

И в гневе князь приказал управителю:
“Неожиданно услыхать о Физе подобное.
Попущения никому же не будет,
Ибо перед вами – я, как вы – предо мной”.

Назавтра стража явилась туда же,
Даже во время обеда. И сказал сотник:
“Все ли еще не обрелся Физа,
Но по лесу светород носит, гуляя?
И на постель не приляжет, и за стол не присядет,
Какой путник неутомимый!
Кончайте обед, сыновья поработают,
Заложниками побудут за отца”.

Затосковала Юния, заломив руки,
Сыновей же стража схватила и повела,
А Юния, ослабев, пала ниц и рыдала,
Лицо же ее зарылось в песок.
Мая утешала Юнию, склонившись и тихо скорбя.

О лазоревое пламя, о голубая зарница,
Ни под полой, ни под персью ты неутаима!

Юния оттолкнула Маю и догнала стражу,
Уводившую сыновей по долине.
И, ухватясь за рукав сотника, воскликнула:
“Стойте, вы плохо искали”.
И возликовали сыновья, будучи освобождены тут же.
Юния же привела стражу к Мае, открыв перси ее,
Отвязала ковчежец и вручила его сотнику.

Тем временем Физа возвратился домой,
Уловляя мысль словом и насупя брови,
Не замечая тревоги в доме, ни горя Маи.
Юния же преградила ему дорогу, сетуя:
“Физа, что совершила? предала мужа своего.
Разъяри сердце! Гнев твой мне – милость,
мое – очищение.

Обнаружила сокровище княжеским людям,
Ибо князь пожелал его и имеет его.
А Мая-то уберегала сокровище,
Подвязала под сердцем, а я отняла.
Не таи гнев, утуши яростью стыд удушливый!”

И сказал Физа, поведя плечами,
Увидя и Маю плачущей: “Что убиваетесь?
Мне не забота светород.
Усладилась моя охота в нем,
Он – слово, а я ищу послесловие.
И не прав учитель, сказав: «не те».
Напрягается мое око и мысль заостряется,
И пойму новое, как поймал старое.
Князю же подобает венец мученический”.
Отряхнувшись, хищный Физа пошел прочь,
А Юния скорбела, восклицая:
“Вывесилась вина на мне, ухлеснет меня стыд”.
Мая же уговаривала: “Сыновья, смотри, играют в бабки,
А ты горюешь; иди восстанавливай свои поместья.
Сыновья снимут с тебя стыд и оденут славой”.
Тогда Юния, обернувшись на пути, сказала:
“Мая, а ты-то чем утешишься?”

При княжеском дворе стоял слепой ясновидец,
Мудрый осязанием вещей.
Он вышел навстречу страже и воскликнул,
Взяв из рук в руки ковчежец: “Прозреваю”.
И сказал сотник, принесший сокровище:
“Жена Физина дала нам, сказав: «Вот он».
А мы разве знаем, сами судите”.
И воскликнул слепец, воздевая руки:
“Бедны зрячие, которые не видят.
Слепой зрит, а ваши очи пусты.
Покройте лица, убедитесь сами”.
И было озарение светом вокруг престола,
Струя и тайное шевеление воздуха.
И сказал слепец ясновидящий:
“Дивная весть о светороде.
Он умножает силы и благодать копит.
Страна наша обширна, его же – крупица.
И как распространим благость его?
Неделимое сокровище, оно достояние князя.
Скуйте венец золотой и богатый резьбою,
Поместив светород в середине креста.
Пространен свет с высоты, князь же выше престола.
Да умножатся силы князя,
И силы людей его, ибо он – князь”.
Князь же понял необходимое
И, обратившись к себе, мыслил: “Известно нам,
Не снести светорода и сильнейшему,
Но разве они утешатся венцом без венценосца.
Об одном кричат: «Вот – крепость!»
Они подо мной ходят,
И вопль их возложен на мою душу”.

Тогда же мастера сковали венец художественно;
И крест над венцом и светород в середине креста.
И воссел князь на высокий престол,
И его увенчал слепой ясновидец.
О князь, ты – в осиянии рока и славы!
И солнце, опускаясь за окраины страны,
Играет в золоте венца,
И отходит народ в уповании.
О великолепный вид! но не мерцание лазоревое.
О восхищение тьмам! О жертва вечерняя!

Попрана мысль, но время бывает
И слово учителя к себе обращено.
Чело князя опалено и сердце ослабло,
Могучая спина горбится, вошел в грудь подбородок,
И нога оплетает другую.
Возляг на свой одр, о князь, дабы не полечь инде!
И был плач и поклонение телу.
Ярость о Физе и вопль отомщенья,
Посрамление слепца ясновидца,
И приговор взять Физу под стражу.