Майкл Уайт - Джон Р.Р.Толкиен. Биография

Толкиен полагал, что старшекурсникам следует позволить специализироваться в тех областях, которые привлекают их по-настоящему. Тогда студенты, интересующиеся современной английской литературой, перестали бы тратить время на средне- и древнеанглийский языки и сосредоточились бы на современных текстах, а те, кого интересовали шедевры дочосеровской литературы, избавились бы от необходимости изучать то, что было написано позднее XIV века.

Может показаться, что столь простое и убедительное рассуждение не должно было вызвать никаких возражений. Однако на деле Толкиена поначалу не поддержал почти никто. И лишь постепенно ему удалось внушить твердолобым традиционалистам, что такое усовершенствование действительно пойдёт всем на пользу. Впрочем, по меркам академического мира тех времён, реформу провели на удивление быстро — «всего» через шесть лет после того, как Толкиен впервые выступил со своим предложением. На заседаниях профессорского состава Толкиен выступал весьма красноречиво, но с большим достоинством, не унижаясь до лести, но и не пытаясь агрессивно навязать коллегам свои убеждения.

Несмотря на огромную нагрузку на работе, Толкиен не пренебрегал и семейными обязанностями. В 1929 году, приблизительно через четыре года после того, как они обосновались в Оксфорде, Эдит родила ещё одного ребёнка — долгожданную дочку, которой дали имя Присцилла. Отцу семейства это также доставило огромную радость, но хлопот у него прибавилось. Толкиену было тридцать семь и он находился на вершине учёной карьеры. Должность оксфордского профессора означала престиж и почёт, но оплачивалась вовсе не так уж щедро. И Толкиену по-прежнему приходилось проверять экзаменационные работы на школьный аттестат, чем он и занимался каждое лето на протяжении двадцати с лишним лет.

Изучая дневники и письма Толкиена за период от 1925 до конца 1960-х годов, приходишь к выводу, что всё это время он трудился на пределе возможного и был вынужден постоянно придерживаться жёсткого графика. Он вставал рано и, прежде чем отправиться в Оксфорд на лекцию, обычно принимал дома по меньшей мере одного ученика. Он обязан был присутствовать на множестве собраний и справляться с массой административных обязанностей. После ланча он нередко читал ещё одну лекцию или, вернувшись домой, садился за проверку курсовых работ и студенческих сочинений. Кроме того, нужно было готовиться к лекциям, помогать советами младшим коллегам, писать письма и участвовать в работе различных комиссий. И, в довершение, предполагалось, что, подобно большинству своих коллег, Толкиен обязан вносить вклад в науку, регулярно публикуя статьи.

Правда, писать труды, обращённые исключительно к своим собратьям-учёным, Толкиен не любил. В начале 20-х годов, в Лидсе, он с удовольствием работал в соавторстве с Эриком Гордоном над изданием «Сэра Гавейна и Зелёного рыцаря», но писать только ради того, чтобы оправдать ожидания, возложенные на него учёным сообществом, ему было неприятно. И всё же из-под его пера вышло солидное собрание академических трудов. Более того, Толкиену удалось живо и увлекательно изложить такие темы, которые в другой трактовке почти наверняка предстали бы нестерпимо скучными. Он много писал для «Ревью ов Инглиш Стадиз», «Оксфорд Мэгэзин» и других литературных журналов. Он написал серьёзное исследование, посвящённое средневековому английскому тексту «Ancrene Wisse and Hali Meiohad» [62] «Наставление для отшельниц…» (ок. 1200 г.) на среднеанглийском языке. — Прим. перев. , краткая сводка которого была опубликована оксфордским издательством «Кларендон-Пресс» в 1929 году в составе сборника «Эссе и научные труды Ассоциации английского языка и литературы». Наконец, он регулярно поставлял материалы для периодического издания «Трудов филологического общества».

Из этих занятий складывалась его повседневная профессорская жизнь. Но его интеллектуальные интересы этим не ограничивались. В рамках научной деятельности трудно было найти выход богатой и многогранной фантазии, отличавшей Толкиена, как мы помним, ещё с детских лет. Поэтому поздно ночью, когда весь дом погружался в сон, Толкиен снова садился за стол в своём кабинете и погружался в мир воображения.

Конечно, вновь браться за перо после целого дня напряжённой умственной работы было нелегко. Однако Толкиену доставало и дисциплины, и увлечённости, чтобы просиживать за письменным столом с десяти часов вечера до часу или двух пополуночи, сражаясь с запутанными сюжетами и оттачивая сложные характеры. Затем он позволял себе вздремнуть несколько часов, а на следующий день всё начиналось с начала.