Майкл Уайт - Джон Р.Р.Толкиен. Биография

Своим появлением на свет эта книга обязана множеству людей. Особую благодарность я хотел бы выразить моему литературному агенту Рассу Гейлену, с честью выходившему из самых сложных ситуаций на переговорах, и моим редакторам по обе стороны Атлантики — Алану Сэмсону из лондонского издательства «Литтл, Браун энд Компани» и Гэри Гольдштейну из нью-йорского издательства «Альфа». Неоценимую помощь в работе над этой книгой оказали мне Джуд Фишер, Питер Шнейдер, предоставивший сведения о том, насколько надёжны те или иные источники, и Джозефина Мирувин, неизменно поддерживавшая меня своим энтузиазмом и сообщившая мне несколько полезнейших интернет-адресов.

Кроме того, я хочу поблагодарить Майкла Крайтона: если бы не он, книгу эту довелось бы писать какому-то другому автору.

И, наконец, от всей души благодарю мою жену Лизу, которая подошла к тайне личности Толкиена непредвязто и сумела понять о нём нечто очень важное. Догадки, которыми она поделилась со мною, едва ли пришли бы мне в голову без её помощи.

Майкл Уайт. Сентябрь 2001 г.

С творчеством Толкиена я познакомился довольно поздно — позже, чем многие. Когда одна школьная приятельница вручила мне повидавший виды том «Властелина колец» со словами, что это и вправду стоит прочесть, мне было уже семнадцать. Но, несмотря на то, что поначалу причислить себя к поклонникам Толкиена я не спешил, мне удалось быстро наверстать упущенное: эту знаменитейшую из его книг я прочитал восемь раз подряд. Эта героическая, трагическая и неизменно волнующая повесть так меня заворожила, что стоило мне перевернуть последнюю страницу последней главы, как меня всякий раз тянуло вернуться к главе первой.

И вскоре я уже принялся собирать все сведения о Толкиене, до каких только можно было дотянуться. Само собой, я прочёл «Хоббита»; удалось достать также «Беовульфа» в толкиеновском переводе, а из его собственных произведений — «Фермера Джайлса из Хэма», «Лист работы Нигля» и другие, менее известные вещи. А в 1977-м, спустя год после моего знакомства с «Властелином колец», до меня дошло известие, что наконец-то выходит в свет долгожданный «Сильмариллион». В день, когда тираж поступил в продажу, я уже в восемь утра стоял в очереди у книжного магазина, торопясь получить заказанный заранее экземпляр, а еще через час, по дороге к автобусной станции и домой, уже читал об эльфах и смертных, натыкаясь на пассажиров, спешащих на работу.

Примерно в это же время я занялся музыкой. Я осваивал гитару и играл в ансамблях в школе и на первом курсе университета. В полном противоречии с духом времени (а тогда как раз вошёл в моду панк) я собирал группы под названиями вроде «Палантир» и сочинял песни о Галадриэли с припевом на эльфийском языке. Не могу вспоминать об этом без содрогания! Но всё же теперь, по прошествии многих лет, я понимаю, что моё юношеское увлечение Толкиеном, при всей своей незрелости, было отнюдь не безосновательным. Едва ли история Средиземья могла бы производить столь глубокое впечатление, если бы в ней действительно не заключалась некая непреодолимая притягательность.

Я не сразу узнал о том, что миллионы людей прошли такой же путь и стали благоговейными почитателями Толкиена и что некоторые из них тоже собирались в группы и пели песни о Средиземье. Но так оно и было. Ведь и меня самого с «Властелином колец» познакомила школьная подруга, а в университете среди первокурсников считалось, что сидеть в комнате отдыха с этой книгой под мышкой — верный способ знакомиться с девушками. Более того, я знаю по меньшей мере одного человека, который под влиянием Толкиена и его книг выучил исландский язык и защитил по нему диссертацию. Но вместе с тем становилось всё больше и больше людей, питавших к Толкиену неприязнь только из-за того, что слишком многие перед ним преклонялись. Это совершенно понятная и, по-видимому, неизбежная реакция на модные течения. Человек, увлечённый чем-то сверх меры, раздражает непосвящённых и наводит на них скуку. Поэтому не стоит удивляться, что те, кого «Властелин колец» оставил равнодушными (Толкиен, как и любой другой автор, не может нравиться всем без исключения), относятся к его поклонникам с насмешливым презрением.

В том же году, когда я открыл для себя Толкиена, один из моих лучших школьных друзей решил отвергнуть все соблазны «Властелина колец» и объявил войну «коварному культу Средиземья». Прочесть саму книгу он даже не попытался, но зато с жадностью проглотил злую (и, признаться честно, очень смешную) пародию на неё — «Хватит с нас колец!». И даже мой вопрос, что смешного можно найти в пародии, не удосужившись прочитать оригинал, его не смутил.