Анатолий Черняев - Совместный исход. 1974

Когда мы вошли, Шмидт уже уселся в президиуме между Хейвордом и Вильсоном. Его встретили очень тепло. Потом он говорил - единственный из иностранных гостей. И, пожалуй, впервые в жизни не по книге, а наяву я наблюдал ораторское искусство - политическое. Прежде всего, он говорил на чистом «оксворде», с английскими приемами. То остро шутил, то вдруг становился серьезным, то незаметно предлагал в афористической форме неотразимый аргумент, то иронизировал над обычным пониманием того, что такое политика и как ее надо делать. И т.д. Он говорил минут 40. Аудитория была все время в напряжении и «точно» реагировала на все его «ходы». Проводила она его овацией, хотя он действительно призывал «братскую партию» и «братское правительство» к солидарности в рамках «Общего рынка» в эти трудные для Европы и всего индустриального мира времена.

Внешне он очень элегантен и хорош собой, свободно и уверенно держится.

Обдумывая потом увиденное и услышанное, я понял: Англия никогда не уйдет из «Общего рынка», а «братский союз» двух крупнейших социал-демократических партий - это огромная политическая сила в Европе, причем сила демократическая. И если мы действительно желаем Европе добра и мира, хотим «социального прогресса» на континенте, мы должны учитывать в своей политике (и увы, идеологической борьбе) и то, и другое.

Вечером мы уже были в посольстве, ожидая Хейворда. Кубейкин его привез. Он сходу заговорил о закончившейся конференции, о том, что еще удалось нажать на правых, на правительство. Вновь, как и в Москве, повторил свое кредо: смысл своего пребывания на посту генсека он видит в том, чтобы Британия, наконец, получила «настоящее социалистическое правительство». А для этого надо поломать традицию, когда лейбористское правительство и парламентская фракция позволяют себе не считаться с решениями лейбористской конференции и не признают контроля со стороны Исполкома. Он уже много сделал, чтоб поднять роль и авторитет ИК, воспользовавшись левым приливом, который на этот раз небывало длительный в ЬР. На этой почве у него нарастает конфликт с Вильсоном, с которым они друзья молодости. (Вильсон на первом заседании, как только Хейворд начал свою речь, встал и вышел из зала. Вернулся - как только тот кончил).

В этой же связи он сделал ставку на развитие связей с КПСС. Думаю, что никаких идейных симпатий он к нам не имеет. Но относится и без предубеждения, с позиций «здравого смысла». Советский Союз не только реальный и длительный фактор в мировой политике, но и супердержава, да еще явный гарант мира. Никакой угрозы с нашей стороны для Англии, как и вообще угрозы коммунизма в своей стране он не видит. А хорошие отношения с такой страной, т. е. если она его, Хейворда, признает за величину, могут дать большие дивиденды с точки зрения популярности и внутриполитических перспектив. К тому же по натуре он плебей, искренне ненавидит британский аристократический стиль и капитализм. И хотя он прекрасно знает цену нашему «плебейству», мы ему, как народ, в душе, видимо, симпатичны. С нами можно быть «откровенным», можно держать себя попросту. Может быть, впрочем, он сознательно играет на этой карте, как бы ловит нас на слове: раз, мол, вы объявляете себя большими и главными демократами, так давайте и держаться друг с другом соответственно, поскольку я тоже демократ.

Много говорили об ответной делегации КПСС к ним. Он хочет ее иметь на «высоком уровне», думаю, он «мечтает» о Суслове во главе. Но пригласили они ее по линии института Иноземцева, т.е. таким же образом, как и сами были приглашены в 1973 году, настояв именно на этом: правые в лейбористской партии не хотят пока прямых и открытых связей с КПСС, хотя фактически и они сами были на очень высоком уровне, и обещают самый высокий уровень приема у них - открыто и публично. Тут есть и элемент спеси, престижа, а главное, есть, действительно, нежелание у многих уж очень-то с нами родниться

Хейворд утверждает, что «масса» примет делегацию на ура. И вообще, мол, не судите о нашем отношении к вам по прессе. В народе антисоветизма уже нет.

Но «проиграть в этом деле» (его слова) я не могу, ибо тогда все у меня пропало. Этим воспользуются, чтоб меня смять: мол, пыжился, а советские с тобой всерьез и знаться не хотят.

Говорил, что ему приходится действовать с оглядкой. В ИК у него большинство в 1-2 голоса, стоит кому-нибудь из этих одного-двух заболеть или отлучиться - и любой вопрос могут повернуть против него. Правда, он готовит молодых, расставляет их на нужных местах, помогает «стать заметными» (прямо таки ленинская кадровая политика). Однако, до ключевых постов им далеко, нужно время.