Панфилов Валентинович - История Андрея Бабицкого

Кроме того, я хочу вам еще сообщить вот о чем. Значит, 4 дня ушло на то, чтобы изготовить вот этот поддельный паспорт для Андрея Бабицкого и четыре месяца ушло для того, чтобы ему получить его действительный паспорт внутренний. А сейчас в нарушение закона Андрею уже пятый месяц не выдается паспорт зарубежный, не выдается и все, отказываются. Только твердая позиция в отстаивании прав человека может воздействовать на наш чиновный люд, который отнюдь не стремится наши права соблюдать и исполнять. Вот вкратце о том, что я хотел вам сказать.

ПАНФИЛОВ: На судебном процессе прокурор так аргументировал свои обвинения…

РЕЗНИК: Да, потрясающе.

ПАНФИЛОВ:…он говорил о том, что Андрей Бабицкий воспользовался благами, поселившись в двухзвездочной гостинице в Махачкале.

РЕЗНИК: И еще, секундочку… Вы знаете, что говорил прокурор в реплике, раздраженный, ну, вот защитительной речью? Он говорил: «Ну, как же так, ведь много же людей осуждаются по этой статье. — Буквально я прилагаю. — И у них нет такой защиты, как вот сейчас у Андрея Бабицкого. Да как же так?! Должно же быть равенство!». Там такие, бесхитростные люди такие, знаете, вот простые, да. Но я в реплике-ответе сказал, что это — довольно странное понимание равенства граждан перед законом. Если подвергаются произволу другие, то в таком случае и Андрей Бабицкий должен быть, соответственно…

ПАНФИЛОВ: В общем, одно радует — Советский районный суд был отремонтирован к этому процессу. Александр Яковлевич Зозуля может ответить на ваши вопросы после того, как последнее слово скажет Андрей Бабицкий.

БАБИЦКИЙ: Ну, я хотел бы сказать о том — я буду краток, — я хотел бы сказать несколько слов о том, что удалось мне и моим коллегам по этому делу. В частности, некоторые фигуранты этой истории были или опознаны, или нам удалось их так или иначе выявить.

Я действительно был передан, это не было обменом, я был передан Гази Дениеву, младшему брату известного чеченского политика Адама Дениева, и содержался в течение — уже после того, как был отпущен под подписку о невыезде из Чернокозово, — содержался в течение трех недель в селении Автуры Шалинского района. Я много… Я об этом уже говорил.

Гази Дениев — командир батальона ФСБ по Чеченской Республике. Указание его должности есть в моем уголовном деле.

Далее. Человек, который встречал группу лиц, перевозивших меня в багажнике автомашины из Чечни в Дагестан, был опознан мною по фотографии в газете «Сегодня». Уже сейчас, на процессе, я разговаривал с махачкалинскими журналистами, еще тогда, после того, как мне удалось его узнать, они выяснили, что это сотрудник местного ФСБ по имени Камиль. Сейчас эта информация подтвердилась, он переведен к себе, это стандартная процедура для тех сотрудников, которые…

РЕЗНИК: Засветились.

БАБИЦКИЙ:…засветились. Так что причастность для меня, причастность спецслужб к этой истории как бы… я думаю, что это для очень многих и в зале суда, и за его пределами абсурдность и следствия, и обвинения, и судебного процесса была очевидна. Однако единственная возможность как-то противостоять вот этой абсурдности была только у суда. Суд этой возможностью не воспользовался и поэтому все элементы правовой системы выстроились в такой репрессивный инструментарий, использующийся властью.

Когда-то Глеб Павловский не так давно сказал, что власть не может и не должна уважать журналистов. Я думаю, что моим делом вот эта сентенция, предложенная, вот эта линия поведения, предложенная Павловскому власти, она была продемонстрирована блистательно. Никаких аргументов в пользу тех обвинений, серьезных обвинений, которые мне предъявлялись еще в начале всей этой истории, властью приведено не было.

Более того, когда сейчас ясно, что в отношении меня осуществлялся произвол, эта часть истории просто вынесена за скобки. По сути дела суд проштамповал решение обвинения. Я в своем последнем слове на суде сказал об общественной значимости этого процесса, я указал на то, что журналисты вправе ожидать от суда аргументированного решения, потому что, в общем, сегодня журналистика в России ощущает, я думаю, очень серьезный нажим со стороны власти. И обвинительное заключение, на мой взгляд, абсолютно несправедливое, должно было подтвердить правоту всего комплекса обвинений, предъявленных мне различными чиновниками и должностными лицами. Ну, так и произошло. И в общем, к моему великому сожалению, в общем, сегодня у журналиста в России появилась возможность оказаться на скамье подсудимых за свою профессиональную деятельность по любому уголовному обвинению — тяжкому или абсурдному, в том случае, как это было в моей ситуации. Вот, собственно, что я хотел…