Эдуард Валентинович: Встречи с бражником

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Это было летом. Стояла хорошая солнечная погода, а я стоял на платформе Новогиреево и ждал электричку на Москву. Стоял, и, как говорят в народе, «считал ворон» – в буквальном смысле слова. Наблюдал за вороньей парой. Две упитанные вороны сидели рядышком на толстом проводе. Вероятно, это были Он и Она. Меня привлекло нежное клокотание, которое он обращал к ней, повернув к спутнице огромный черный клюв. При этом он подвигался ближе к ней. Она даже не поворачивалась в его сторону, а только отодвигала от него свой огромный черный клюв. Ее нахохлившийся вид, говорил, что она с ним «не разговаривает».

Не удосужившись внимания подруги, он начал показывать «на что способен» ради нее. Он, как гимнаст, опрокинулся на обеих лапах вниз головой, при этом, что то, нежно каркнув. Повисев таким образом на проводе некоторое время, он снова занял прежнее положение. Она – никакого внимания на его гимнастические пируэты. Посидев немного, он повторил такой же пирует, только уже на одной лапе. Она – ноль внимания! Он опять пододвинулся к ней и что-то такое «сказал», на что она к-а-а-к долбанет его клювищем по голове. Он, бедненький, чуть с провода не свалился. Она подпрыгнула и полетела в сторону деревьев, стоящих вдоль железной дороги. Подумав немного, он полетел вслед за ней.

Я был в диком восторге от увиденного, сожалея, что «не всегда с собой беру видеокамеру»!

Вот такая «наша мужская доля». Не можем мы без Них прожить!

Дело было опять летом. Я шел по делам и вдруг услышал на другой стороне дороги истошное воронье карканье. Как Вы поняли, у меня к этим «птичкам» отношение не равнодушное. Боже! Что же я вижу! Огромный Пес, дворянских кровей с помесью московской сторожевой, отнял у Вороны огромную кость, над которой птичка усердно трудилась. Пес схватил эту кость, лениво отбежал метра на два и улегся «позавтракать, а может пообедать». Ворона не ожидая такой наглости, истошно кричала, махала крыльями и пыталась вытащить свою добычу из собачьей пасти. Псина, не обращал на скачущую Ворону никакого внимания. Но на «всякий случай» положил на кость свою мохнатую лапу. Ворона прыгала, клевала собачью лапу и норовила долбануть собаку в огромный черный нос. Пес, в ответ на Вороньи атаки иногда отрывался от «работы над костью» и делал вид, что может укусить Ворону.

Несчастная Ворона поняла, что спереди ей не удастся одолеть Пса. И тогда она, подумав и опять таки с криком, запрыгала вдоль собаки, обходя ее с тылу. Добравшись до песьего хвоста, она схватила его клювом и начала рывками дергать собаку. Пес не выдержал, толи боли, толи, как ему показалось, Вороньей наглости, себя то он наглым, судя по тому как, не считал, вскочил и с серьезными намерениями развернулся к несчастной Вороне. Конечно силы были неравными и обиженная Ворона вынуждена была оставить свою добычу наглому Псу.

Все, как и в нашей жизни. Наглость побеждает доброту, «богатый» – «бедного», а сильный – слабого!

В одно прекрасное солнечное весеннее утро я вышла на крыльцо своего 12-этажного дома. Передо мной вместе с открытой дверью открылась интересная картина.

Светило солнце. На ступеньках и на дорожке перед домом мирно гуляли голуби. А на крыльце, как мне показалось, разыгрывалась драматическая сцена не предвещавшая ничего хорошего.

Участниками драмы, были: большая темно-серая ворона с огромным черным клювом и маленький красивенький пестренький пушистенький, средних размеров, котеночек. Намерения вороны мне показались подозрительно коварными. А несмышленый еще котенок выказывал намерения, поиграть с ней. Он лежал на спинке. Глаза его излучали детский восторг. Лапки были протянуты к вороне, приглашая ее к игре.

Ворона стояла перед ним, и что-то хитро и как бы ласково ему покаркивала. Ее клювище было размером с котеночью голову, а сама ворона была раза в два его больше. У меня сразу же сложилось впечатление, что эта ворона, как лисица гипнотизировала котика с жутко нехорошей целью, – чтобы, усыпив его бдительность, «позавтракать, а может пообедать».