В. Н. Кривцов - Отец Иакинф

Закончив ответ и прочитав его Тимковскому, который был от него в восторге и только упрекал Иакинфа в излишней сдержанности тона, Иакинф отослал его в Москву, Полевому.

А через несколько дней Иакинф получил от Полевого свежий нумер "Московского телеграфа", в котором была помещена обещанная рецензия на французское издание "Путешествия" Тимковского. Рецензия заканчивалась следующим образом:

"Нападения г-на Клапрота на о. Иакинфа основаны на том, что г-н Клапрот выдает себя величайшим знатоком китайского языка. Это не мешало бы, кажется, и другому кому знать по-китайски не хуже Клапрота, а особливо человеку, прожившему в Пекине двенадцать лет и усвоившему китайский язык и китайскую литературу на месте и до такой степени, что (в этом мы имеем верные свидетельства самовидцев) сами китайцы называли его ученым и великим знатоком их языка и литературы.

Если же при таких достоинствах о. Иакинф не думает, подобно г-ну Клапроту, кричать о своих сведениях, если он не хочет изданием не вполне обработанных сочинений и переводов заслужить себе непрочную славу, этим только увеличивается наше уважение к нему…

Поставим себе за особенную честь, что о. Иакинф, по побуждению нашему, согласился напечатать в "Телеграфе" ответ г-ну Клапроту. Сей ответ был составлен отцом Иакинфом тотчас по получении французского перевода в Петербурге; но скромность о. Иакинфа и собственная уверенность в правоте дела не допускала напечатать сей ответ. Читатели увидят, с какою европейскою вежливостию, с каким сознанием достоинств противника, вместе с тем как решительно уничтожается все, что угодно было г-ну Клапроту почитать доказательствами незнания и дерзкого невежества нашего почтенного соотечественника".

Ответ Иакинфа был напечатан в двенадцатой и тринадцатой книжках "Телеграфа" за 1828 год. Этой публикацией началось деятельное сотрудничество Иакинфа в "Московском телеграфе", которое длилось чуть ли на до его закрытия.

I

Иакинф взглянул на часы. Уже одиннадцать. Надобно собираться. В двенадцать назначена встреча в Публичной библиотеке. А идти до нее от лавры минут сорок.

Директор Публичной библиотеки Алексей Николаевич Оленин сказал вчера, что министр народного просвещения благосклонно отнесся к его просьбе включить отца Иакинфа в число почетных библиотекарей и назначение это утверждено государем. Помимо русского и европейского отделов, Оленин учредил в библиотеке и восточный и просил Иакинфа взять на себя труд разбора и описания книг на китайском, японском и маньчжурском языках.

— Кроме вас, — признался он, — никого не могу я употребить для этой цели — ни из чиновников библиотеки, ни из известных в столице ученых. Другими-то почетными библиотекарями я уже обзавелся. Они любезно согласились возглавить разбор и описание фондов на санскрите, на персидском, турецком и арабском языках. А вот китайский и японский, кроме вас, доверить мне некому.

Иакинф, разумеется, с готовностью согласился.

Оленин прибавил, что испросил у министра согласие выплачивать ему, Иакинфу, на проезд из лавры по семисот рублей в год, которые по скудости монашеского содержания ему необходимы.

— Покорнейше благодарю, Алексей Николаевич, — сказал Иакинф. — Можно б, конечно, и не испрашивать этих денег, господь с ними. Не ради денег беру я на себя труд сей. Впрочем, они, конечно, не помешают, — улыбнулся он.

— Не помешают, отец Иакинф, не помешают! Остальные-то почетные библиотекари все люди достаточные — профессора да академики. Каждый получает немалый оклад в своем ведомстве. И то я надеюсь изыскать способ вознаградить их за труды. Один вы — простой монах. А путь от лавры — не близкий, не шлепать же вам в самом деле через весь город пешком.

Иакинф не стал спорить.

Без четверти двенадцать он поднимался по широкой Лфаморной лестнице на второй этаж библиотеки. Вдоль стен высокие шкафы мореного дуба. Полки вместительных шкафов уставлены книгами на русском, латинском и живых европейских языках. Сколько их тут собрано, боже милостивый!

Ровно в полдень Иакинф вошел в просторный кабинет директора — он любил точность.

За большим овальным столом посередине комнаты уже сидело несколько человек. Алексей Николаевич поднялся навстречу.

— Рад приветствовать вас, отец Иакинф, в этих стенах, — радушно сказал Оленин. — Позвольте, господа, рекомендовать вам нового, только что высочайше утвержденного почетного библиотекаря, отца Иакинфа. В конце минувшего года отец Иакинф в признание его заслуг избран членом-корреспондентом Императорской Академии наук по отделу литературы и древностей Востока. Прошу любить и жаловать. А вам, отец Иакинф, почту приятным долгом представить ваших коллег — почетных библиотекарей восточного отдела: действительный статский советник, ординарный член Императорской Академии наук Христиан Данилович Френ, — представил он дородного мужчину лет пятидесяти, с серебряными волосами и живыми голубыми глазами.